отпуск Павлу не удалось выпить по чарке вина с лучшим другом детства Орехом. Он уехал делать операцию на глаза своей жене в институт имени Гельмгольца. Очень хотелось встретиться с Лисовской, чтобы показать себя, чтобы она удостоверилась, что он никакой не неудачник, а счастливый и обеспеченный мужчина, который любые капризы женщины легко может удовлетворить. А то, что он не номенклатурный работник, как её папа ему на это было глубоко наплевать. Он никогда не стремился к такой цели. Знал, что почти все номенклатурщики, кроме талантливых учёных, – это по сути дела самоубийцы. И добивались своих должностей через партийный билет и бархатный язык, который так может пролизать промежность генеральному директору завода, что из заурядного конторщика директор может слепить послушного для себя заместителя, который вопреки своим желаниям делал то, чего хотел шеф. А это всё негативно наслаивалось внутри организма и впоследствии отражалось на здоровье. Тогда Павел, будучи под патронажем гигантского предприятия, понимал, что от него требуют вышестоящие чины. Им дай неучтённые залежи сантехники и бесплатные строительные материалы. Но Павел вёл свою экономическую политику, не взирая на то, что его штат насильно был навязан ему руководством завода. Зав складом – блатной профсоюза, кладовщик – блатной зам гендиректора завода. Даже уборщица Ольга, тщательно проверяла из урн все ненужные бумаги, на которых везде Павел ставил резолюцию на английском языке «МУДОЗВОНЫ». Всем тогда хотелось дармовщины, – халява от ЖКО для многих начальников была своеобразным эрарием. Это была не булка, намазанная паюсной икрой, – а дармовая комфортабельная корова. Шуруп ввинтить, или заменить сифон- это была мелочь. В обход Павлу, – начальника ЖКО, – руководство завода, начало плести финансово – материальную пирамиду. Павел узнал, что на базе УКС, куда оборудование поступало из стран партнёров совместного строительства завода – гиганта, заведующая складом получает импортную сантехнику как отечественную продукцию, и сдает её в магазины города по приемлемым ценам. Они творили свободно эту бесхозяйственность, не опасаясь ответственности, загодя зная, что на скамью подсудимых посадят не их, а руководителей средней руки. Они впоследствии во время приватизации будут хозяевами жизни. Это были бывшие ярые коммунисты, которые на партсобраниях снимали стружку с рядовых коммунистов и с трибун на парадах громко орали:
– Да здравствует партия! Да здравствует Ленин! За свои взгляды и неуважение к вышестоящему начальству, Павлу в 1990 году предложат другую должность, которая ему придётся не по душе, и он станет свободным художником. Медицинские познания, полученные за три года в институте, позволили ему, заняться выгодно коммерческим делом. Он широко мыслил в своих жизненно здоровых проектах. У него с возрастом возникли свои персональные взгляды на жизнь. Павел знал и придерживался только одного правила, которое вывел для своего здоровья. Он всегда его, когда нужно
