– Что? Я не понимаю… – сказала она, растеряно оглядываясь по сторонам, как будто искала спасительный выход из лабиринта.
– Это урок, Лилиана, – холодно сказал Габриэль, приближаясь к ней, как тень, сжимающаяся вокруг жертвы. – Учись или страдай.
Испуг, как невидимая паутина, контролировал каждое движение Лилианы, и в следующий момент Габриэль начал её бить. Удары были быстрыми и жестокими, каждый из них, как молния, проносился сквозь воздух, неся в себе безжалостное предупреждение. Остальные члены банды смотрели в оцепенении, некоторые с ужасом, другие с удовлетворением, словно зрители на арене, где юная девочка становилась мрачным примером.
Лея, стоявшая вдалеке, словно пронзённая стрелой, чувствовала, как её руки дрожат, а внутри неё рвалась совесть, мучительно крича в ответ, как пойманная птица, тщетно пытающаяся вырваться из клетки. Она надеялась, что это было её последнее испытание – и оно навсегда изменило её взгляд на Габриэля и жизнь в банде.
– Жестокость – это не просто насилие, – тихо прошептал Тельма, глядя в глаза Леи, когда та содрогалась от ужаса, как лист на ветру. – Это искусство и привилегия тех, кто умеет манипулировать душами. Учись, как это нужно делать.
Лея замерла, осознавая вес его слов, как будто перед ней раскрывалась новая реальность. Её глаза метались от его лица к потолку, будто пытаясь найти ответы в тенях, окутывающих их зал, словно таинственные силуэты из её кошмаров.
– Но это же… это неправильно… – пробормотала она, дрожа, как цветок под ударами бурного ветра от страха и внутреннего конфликта. Её губы трещали, а голос был едва слышен, как шёпот затерянного в лесу духа.
– Что такое „правильно” в этом мире, Лея? – усмехнулся Габриэль, наклоняя голову слегка вбок, словно статуя, олицетворяющая моральный хаос. Его ледяной взгляд, как холодный лед, пронизывал её насквозь. – Правильность – всего лишь мнение большинства. Важно то, что помогает тебе выжить и добиться своего.
Он подошёл ближе, почти шепча ей на ухо, как змея, шёпотом уводящая в тёмный лес:
– Вспомни, Лея, как ты чувствовала себя, когда тебя предали. Как ты тогда клялась, что больше никто не сможет причинить тебе боли. Теперь у тебя есть сила изменить всё это. Но только если ты научишься пользоваться ею.
Тельма заставлял её учиться, как использовать милые улыбки и нежные слова для свершения коварных замыслов. Он показывал, как улыбка может быть оружием, как черная вдова прячет яд под крыльями, и как слова могут стать ядом, растекающимся по жилам. Эти уроки были не просто теорией – каждый новый день приносил новые испытания, в которых Лея каждую минуту встречалась лицом к лицу с собой, с тем, кем она становилась, словно путник, идущий по тропе, ведущей к неизведанным мирам.
Его голос звучал тихо и требовательно, когда он говорил ей:
– Представь себе, что перед тобой стоит тот, кто больше всего тебе