– Странно, – задумчиво произнёс Рэйгхард, разглядывая деревянное оружие. – В детстве этот меч казался мне таким тяжёлым…
Дункан сделал первый шаг, слегка приподняв деревянный меч и принимая классическую боевую стойку – левая нога вперёд, корпус чуть наклонён, кисть крепко сжимает рукоять. Рэйгхард, напротив, стоял легко и непринуждённо: одна бровь приподнята в насмешливой гримасе, а губы растянуты в улыбке. Они обменялись взглядами, и этот немой диалог говорил сам за себя: настало время вспомнить, какими они были когда-то, когда весь мир был им домом, а их единственной заботой – отточить мастерство.
Первый удар пришёл от Дункана – предельно простая, прямолинейная атака, чтобы понять, не потерял ли младший брат хватку. Рэйгхард парировал её с грацией танцора: лёгкий поворот кисти, скользящее касание мечей, и деревянные клинки разошлись, даже не вызвав дрожи в руке мага. Едва отразив удар, он сделал ответный выпад – быстрый, но не агрессивный, пробуя на вкус рефлексы старшего Морвэйна.
Стук дерева о дерево разнёсся по двору, где сейчас отражалось их прошлое. Между братьями, казалось, возникла живая связь, сотканная из движений, как если бы они танцевали старый-старый танец, известный лишь им двоим. Дункан уклонился, быстро и точно, почти беззвучно переставив ноги по мягкой траве. Рэйгхард ответил хитрым финтом, делая вид, что замахивается слева, но ударив сверху, – Дункан встретил оружие брата с неожиданно весёлым хохотком, отступая на шаг и без труда скользя по земле, будто она была идеально отполированной ареной.
Со стороны могло показаться, что они совсем не испытывают усилий: их руки легко вращали мечи, плащи и мантии слегка развевались, а в глазах блистал азарт. Ни остывших сердец, ни тяжкого груза прошлых сражений. Только двое мастеров, вспоминающих детство и братство. Улыбка не сходила с лиц обоих: улыбка узнавания, счастья и гордости за совместный путь. Всполохи магии, удерживающие иллюзию поместья, отсвечивали в их глазах, придавая сцене особую яркость.
Рэйгхард стремительно атаковал снизу, но Дункан успел подставить меч, и деревяшки разошлись с глухим стуком. Один поворот, и уже Дункан совершает вертикальный удар, который младший брат с лёгкостью отражает, перехватывая рукоять меча чуть повыше. Их движения были отточены до автоматизма, но в каждом скользило давно забытое чувство беззаботной радости. Они играли, как играли когда-то дети, но теперь в этом было гораздо больше мастерства и осознанного восторга.
Когда их клинки наконец скрестились и на миг замерли в плотном контакте, они оба посмотрели друг на друга и рассмеялись. В их смехе звучала давняя мелодия прошлого, когда день был бесконечным, а будущее – светлым. В этот короткий миг они вспомнили, что значит просто быть братьями – без бремени вины, без боли, без мрачных тайн, а лишь