Они неторопливо пошли к ручью, делая передышку от снежной битвы. Торстен не умолкал ни на миг, живо рассказывая о своих мечтах, планах, о том, как он станет великим воином, достойным памяти своего отца. Эйден внимательно слушал, изредка кивая и улыбаясь. Он чувствовал, что в глазах мальчика он – не просто случайный спутник. Для Торстена он стал кем-то вроде старшего брата, наставника, человека, к которому можно обратиться с вопросом, поделиться мечтой.
– Эйден, ты всегда такой спокойный, – вдруг заметил Торстен, приостанавливаясь у тихого журчания воды. – Как у тебя получается держать себя в руках? Мне бы так научиться, когда я стану великим воином!
Слова мальчика тронули Эйдена. Он понимал, что его внешнее спокойствие – не результат выбора, а тихое эхо боли и потерь. Но, глядя сейчас на Торстена, он осознал, что спокойствие может быть не только щитом от страданий, но и знаком внутренней силы, которая позволит мальчику самосовершенствоваться.
Эйден поднял руку, легко коснулся груди, затем головы, показывая, что мудрость и выдержка приходят со временем и опытом. Он улыбнулся, словно говоря: «Ты поймёшь это, когда придёт твой час».
Мальчик кивнул, не до конца понимая жест, но принимая его с детской непосредственностью. Он снова заговорил о будущем, о славных подвигах, о том, как защитит близких от любых невзгод. Слушая эти искренние, ещё наивные мечты, Эйден вдруг почувствовал, что привязался к мальчику всем сердцем. Теперь Торстен стал для него не просто сыном Рода, а настоящим младшим братом, чьи невинные грёзы хотелось защитить от жестокости мира.
Когда они повернули обратно к трактиру, снег мягко скрипел под их шагами, а со стороны дома уже доносились аппетитные ароматы, согревающие душу. Обернувшись к мальчику, Эйден с неожиданной игривостью подсёк ему ногу. Торстен с громким криком снова плюхнулся в сугроб, но мгновенно поднялся, отчаянно пытаясь сохранить серьёзный вид.
– Эй! Нечестно! – залился он смехом, отмахиваясь от невидимого противника. Но Эйден уже шёл вперёд, будто ничего не произошло, изредка оглядываясь через плечо, и в его взгляде светилась спокойная насмешка. Мальчик не отставал, снова бросаясь вперёд, шумно и радостно, как щенок, пытающийся поймать своего старшего товарища.
Вскоре они приблизились к трактиру, чьи окошки светились мягким, тёплым светом, а оттуда, как из рога изобилия, струился аромат свежего хлеба и пряностей. В морозной тишине их смех звучал особенно задорно, а пар от дыхания рисовал в воздухе неведомые узоры. В этот миг Эйден понял, что, шаг за шагом, ледяные оковы его прошлого начинают таять. Рядом с Торстеном и остальными, кто окружал его заботой, он нашёл семью и почувствовал, что жизнь продолжается, наполняясь новыми красками, нежностью и радостью, словно весна, неугомонно пробивающаяся сквозь снег.
Когда