Он снова пригубил кусочек пирога, пытаясь отвлечься, но привкус теперь показался чуть менее сладким. Атмосфера трактира оставалась тёплой и гостеприимной, однако на фоне этого уюта и спокойствия фигура незнакомца и его ворона выбивалась из привычной гармонии, заставляя Эйдена настороженно прислушаться к собственным предчувствиям.
Пожав плечами и отгоняя тревожные мысли, Эйден встал из-за стола и направился к выходу. Он накинул на плечи тяжёлую дублёнку, привычными, выверенными годами движениями затянул ремни, поправил капюшон и проверил шнурки ботинок. Сделав шаг к двери, он на миг задержался на пороге, словно набираясь сил перед встречей с холодом внешнего мира. Внутри было тепло и спокойно, но его тянуло на свежий воздух – словно нужно было очистить разум от смутной тревоги.
Открыв дверь, Эйден ощутил, как ледяной ветер обжигает лицо и забирается под одежду. Он втянул холодный воздух полной грудью, позволяя резкому морозу пробудить тело и мысли. Небо оставалось затянуто пеленой серых облаков, но сквозь неё уже просачивались первые робкие лучи зимнего солнца, окрашивая даль бледными, почти акварельными оттенками.
Эйден сделал шаг вперёд, и под ногами послышался ласковый хруст свежего снега. Его следы чётко отпечатались на нетронутом белом покрове, словно подчёркивая его присутствие в этом неподвижном, почти безмолвном мире. Снег искрился тысячами крохотных осколков – глухой свет утра придавал им загадочную глубину. Казалось, стоит протянуть руку, и снег рассыплется, исчезнет, как призрак из далёких снов.
Однако холод Фростхейма встречал его не враждебно, скорее по-доброму, принимая, как старого товарища. Воздух был неподвижен, и звуки почти отсутствовали, кроме тихого скрипа его шагов. Мир вокруг словно застыл в ожидании – даже далекие леса, одетые в белые одежды, казались погружёнными в тихую задумчивость.
Несколько шагов по хрустящему насту – и Эйден ощутил, как морозная свежесть проникает глубже, очищая мысли. В каждом глотке ледяного воздуха была какая-то целительная сила, стирающая тревоги. Он замер, устремив взгляд к далёким горам, вершины которых терялись в облаках. Слабый свет солнца окрашивал эти исполинские бастионы в мягкие тона, делая их ещё более внушительными.
Изо рта вырывался лёгкий пар, таявший без следа. На мгновение Эйден замер, сливаясь с этим величественным пейзажем. Здесь, в тишине и холоде, он был свободен от суеты мира и боли прошлого. Природа ничего от него не требовала. Она просто существовала – бескомпромиссная и величавая. В её ледяной красоте Эйден находил покой, которого ему так не хватало.
Но воспоминания не отступали. Как бы он ни старался, холод не мог полностью заглушить голоса прошлого. Лица тех, кого он потерял, тихо всплывали из глубин памяти. Каждый его шаг по заснеженному полю напоминал о том, что прошлое всегда рядом, всегда готово напомнить о себе. Однако здесь, в молчаливом объятии Фростхейма, он мог хотя бы