– Привет, Юлий Семеныч, давно отдыхаешь?
Тот в мгновение очутился в автомобиле, как жук, раскинулся на заднем сиденье, по – хозяйски огляделся и проговорил:
– Полчаса жду, и хоть бы кто появился!
– Твоя-то машина где? – Спросил в зеркало заднего вида Иван.
– Так ведь как… Шофер у меня главный, – он хмыкнул, – еле уговорил подбросить до поворота… В связи с трудовым соглашением, – и опять хмыкнул. – Думал по дороге подберет кто, а как на грех – ни души! Соглашение, – Семеныч прищурился, что – то задумав, потом повертел головой и, будто только что заметил Василису, схватившись за спинку переднего сиденья и потянувшись вперед, спросил:
– А это у тебя кто?
– Здравствуйте! – Сказала вежливая Василиса и обернулась.
– Ну, привет, девка! – Он скользнул по ней взглядом и сразу откинулся назад – не заинтересовала. «Ну, и тип!» – Подумала Василиса, тут же перекрестив того в Семеныча.
Семеныч ткнул в пакетный холмик на сиденье.
– Черт те где одеваться приходится! Некогда мне, Ваня, сам понимаешь… Шофер еще этот…
– Понимаю, Юлий Семеныч, – неожиданно подобострастно ответил Иван, Василиса удивилась и покосилась на Ивана, затем глянула в зеркало заднего вида, подумала: «Что это с ним?» и «труженик».
А Семеныч, устремившись вперед, рассказывал:
– В Пассаже я, Ваня, был, – он сунул вытянутую руку между сиденьями, и как выстрелил, гордо:
– Вот! Часы купил, 6000баксов! А?! – Иван сразу обернулся, а Семеныч уже откинулся назад, рубанул по пакетной горке.
– Костюм от Версаче, ну, и по мелочи: Готье, Живанши… В общем, заплатил за красоту! А?! – В возбуждении Семеныч хлопнул себя по колену и принялся выплевывать в автомобильный салон, причем вообще – то вежливая и ценящая все прекрасное Василиса, смотрела на него «во все глаза».
– Я тут такой домик нашел, аж до неба, обязательно тебя свожу! С ума сойти, какая красотища! Немыслимых бабок такая красотища стоит! Но ведь все – таки дожил! – В Семенычевых глазах вспыхнула безудержная радость, да что там, счастливыми вдруг стали Семенычевы глаза, и он выкрикнул, и гулкое эхо полетело из открытого настежь окошка:
– Красоту покупаю!
«Покупаю… покупаю,» – крикнуло и вернулось назад эхо. И у Ивана тоже загорелись глаза, и он словно стал выше ростом, хотя, в общем, за рулем было не видно. От счастья Семеныч засмеялся, затем взгляд его стал сначала суровым, а потом затянулся пеленой, и он на глазах переменился, словно вмиг Семеныч сделался романтиком, у которого вот – вот сбудется великая и несбыточная, казалось, мечта, и он проговорил, вовсе уж мечтательно и с большим чувством:
– Вот куплю красоту… Потом самолет куплю. Буду, как птица! Главный по небесам, как тебе, а?!