Флот и Фолкленды. Схватка за острова. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года. Е. А. Грановский

остался канал связи с авианосцем «Гермес», которого не имели остальные лодки, правда, не прямой, а через Нортвуд, и поломанная в шторм антенна спутниковой связи. Канал SSIXS работал с большими перебоями. В результате 29 и 30 апреля командованию подводными силами для радиообмена с лодкой пришлось использовать коротковолновый ретранслятор в Новой Зеландии. Восстановить спутниковую связь удалось «костыльным способом» – приспособив для приема ультравысокочастотных радиосигналов выпускаемую буксируемую антенну СДВ диапазона, благо, такая возможность технически имелась. Прием был хорошим. Правда, для боевой обстановки это решение не подходило, поскольку тянущийся за лодкой «поплавок» сильно демаскировал ее12.

      Получаемые из штаба КПС разведданные, по словам коммандера Рефорда-Брауна, немало впечатляли. Казалось, что там знают все: состав корабельной группы противника, запланированные передвижения, кодовые наименования районов ее боевого маневрирования. Так кодированное сообщение COR 153 гласило, что GT 79.3 находится в районе «Мигель» северо-восточнее о. Эстадос, с указанием координат. Однако лодка, скорее всего, справилась бы и без этой наводки – танкер «Пуэрто Росалес» так громыхал дизелями, что его было слышно за пятьдесят морских миль. Гидроакустический контакт с ним субмарина установила в 13:45 (16:45Z) 30 апреля.

      Петти-офицер Грэм Либби, несший дежурство на посту гидроакустики, вспоминает: «Крупный танкер производил гораздо больше шума, чем военный корабль… Нам приходилось проверять каждый акустический контакт. С опытом вы можете послушать судно и сразу понять, что это не то, что мы искали. У нас были контакты с различными рыболовными судами, но как только услышали танкер, мы знали, что это представляет интерес». Предчувствие не подвело. Весь вечер и ночь субмарина малошумным ходом сближалась с возмутителем тишины, а утром 1 мая, в 09:54, Рефорд-Браун увидел аргентинские корабли в перископ. С этого момента судьба аргентинского крейсера была фактически предрешена и зависела лишь от того, сколько времени потребуется адмиралам и политикам в Лондоне, чтобы принять решение об изменении действующих правил применения оружия.

      Относительно двух других «дискуссионных» вопросов: законности атаки крейсера за пределами объявленной британцами 200-мильной запретной зоны и военной целесообразности его потопления – то тут все достаточно очевидно. Юридические нормы ведения военных действий не требуют от противоборствующих сторон определения четких географических границ локального вооруженного конфликта. Более того, практика установления «военных зон» наоборот противоречит нормам международного права. Никак не регламентировались и допустимые пределы «самообороны» в соответствии со статьей 51 Устава ООН. В Лондоне не брали на себя обязательств вести боевые действия только в пределах TEZ, как это подчас преподносится, и считали, что сделанного 23 апреля заявления достаточно для того, чтобы в дальнейшем применять