Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 5. Александр Атрошенко

позиций, лишь отдельные личности с туманными высказываниями (в данном случае банально говорить о бездействии православной церкви, которая даже в случае с Салтычихой ни чего не видела, не слышала и вообще получается понятия не имела, что происходит в ее пастве). И власти не были заинтересованы в раскрытии гнусностей дворянского сословия, тем более, что в дворянско-чиновничей среде все было куплено и сокрыто. Поэтому того, кто жаловался, если осмеливался, его же и обвиняли в поклепе на своего во всем «примерного» помещика с последующей ссылкой. Такое положение дворянской поруки объясняет, почему настоящих расследований на «Святой Руси» на не святое обстоятельство фактически не было, известны лишь особо громкие дела Л. Д. Измайлова и В. Страшинского (дело второго тянулось четверть века), в обоих случаях закончившиеся весьма мягкими приговорами.

      Вести роскошную и развратную жизнь могли помещики крупного землевладения, но чем оно было меньше, тем ближе по материальным и культурным позициям они находились к простому крестьянству. Так дома мелких помещиков напоминали крестьянские избы. В них было два покоя, отделенные друг от друга сенями, всё убранство, как и у крестьян, составляли сколоченные из досок лавки и стол. Такой дворянин разъезжал в сооружённой обычными крестьянами карете-колымаге, употреблял, хоть и обильную, но незамысловатую пищу, у него не было возможностей следить за модой и в соответствии с её влияниями менять гардероб.

      Разительно отличались воспитание и образование детей. Представители дворянской элиты держали гувернёров и учителей, платя им по 300—500 руб. в год. Мелкопоместный же дворянин обучал грамоте детей силами членов своей семьи, привлекал священнослужителей, дьяков и подьячих, заезжих учителей, а то и отставных солдат. Современники, прошедшие школу домашнего воспитания, в своих мемуарах запечатлели жестокие истязания, которым их подвергали заезжие учителя. В их роли сначала выступали немцы, а затем эмигранты-французы. Основным приемом поощрения усердия учеников у них были розги. После домашнего образования богатые бояре отдавали своих детей в хорошо зарекомендовавшие себя частные пансионы в губернском городе, а далее – сословное заведение в столице, в то время как образование детей мелкопоместных дворян ограничивалось, чаще всего, главным училищем губернского города. Исходя из всего, дворянство в массе своей оставалось плохо образованным.

      При Петре I, когда служба дворянина стала обязательной и бессрочной, дворяне проводили время либо в казармах, либо в канцеляриях гражданских учреждений. В своих усадьбах они появлялись изредка, отчего в деревнях постоянно жили лишь не годные к военной службе да старики. Все изменилось после опубликования Манифеста о вольности дворянства, областной реформе и обнародования Жалованной грамоты дворянству. В усадьбах стали селиться дворяне наиболее деятельного возраста, либо воспользовавшись правом уходить