Иван перевел взгляд на кухонную пристройку, глаза его оживились. На кухню минут двадцать назад зашла Настя.
В сложный переплет попал Иван и от этого страшно мучился. Он уже и не рад был, что поехал караульным. Да и какая радость – все на глазах, и Настя… Чувство вины постоянно висело на парне, она казалась еще тяжелее от того, что он не знал, в чем она, его вина перед Настей и перед людьми, загнанными насильно в трюм баржи. Уж сколько раз он загадывал себе – увидит завтра Настю, подойдет к ней и скажет: «Настя, я люблю тебя, я жить без тебя не могу», – и сделает даже больше: он бросит свою винтовку под ноги коменданту и уйдет вместе с ней в трюм… Но приходил следующий день, и все повторялось сначала. Настя при встрече опускала голову, взгляд ее больших серых глаз, опушенных темными ресницами, был неуловим, и Иван не мог заглянуть ей в глаза, прямо и настойчиво спросить. Да и ответ увидеть он, честно говоря, тоже боялся… Вот и ходил парень по кругу, не в силах разорвать его.
Взгляд его потух, плотно сжатые губы побелели, и он неприязненно вполголоса пробормотал:
– Страдалица, вся исстрадалась…
– Ась? – переспросил не разобравший слова напарника старик и внимательно посмотрел на Ивана.
Кужелев только отмахнулся.
Внизу под ногами скрипнула дверь, из кухонной пристройки вышла Настя. В руках у нее был большой медный чайник. Хоть и ждал этого мгновения Иван, но от неожиданности вздрогнул. Все лицо облило жаром.
– Настя, погоди! – окликнул ее Иван и кинулся вниз по лестнице на палубу.
– Чего тебе? – спросила девушка, повернувшись к нему вполоборота.
– Как ребятишки? – он неловко переминался с ноги на ногу около девушки.
– Петька уже не жилец, Васятка вот заболел! – у нее дрогнул голос, на глаза навернулись слезы. – А я твоего усатого еле упросила воды на грелку согреть, – она едва заметным движением показала в сторону Широких, который стоял на краю борта и смотрел в воду.
– Да видел я! – виновато ответил Иван. – Но ведь пустил же?
Настя подняла голову и посмотрела прямо в глаза Ивану:
– Спасибо и на этом, Иван Трофимыч!
Девушка шагнула за ограду и стала медленно спускаться в трюм.
– Настя, подожди!
Она