Диссиденты советской эстрады. Максим Кравчинский

получил предписание отправляться в Тбилиси для обслуживания войск Закавказского фронта. По дороге судьба сведет его с 19-летней балериной, беженкой из Риги – Раей Левинсон. Вся ее семья – 19 человек – не вернется из гетто. Та же судьба уготована и для старшего брата Александровича с семьей. Они с Раей поженятся и не расстанутся до самой смерти. Таким образом первыми слушателями свежеиспеченного советского тенора стали бойцы, защитники Кавказского хребта и раненые в военных госпиталях. Таких концертов только за первые полтора года войны Александрович дал более шестисот в непосредственной близости от огневых позиций, стоя под открытым небом на ледяной земле. В 1944 году командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев лично представит певца к награде медалью «За оборону Кавказа». Поздней ему вручат также медаль «За оборону Ленинграда».

      Неаполитанские песни для агентов вражеских разведок

      После войны стихийная популярность Александровича охватывает всю страну. Его голос ежедневно транслируется по радио. Билеты на его выступления в БЗК и Зале им. Чайковского продаются перекупщиками за несколько номиналов, а на предприятиях талоны на приобретение билетов разыгрываются в лотерею. Его харизма и мастерство не оставляют равнодушными даже тиранов. Ему сходит с рук дружба с С. Михоэлсом и Л. Квитко. НКВД не сводит с него глаз – ждет команды. Даже распространяет легенду о том, что он передает сидящим в зале агентам иностранных разведок шпионские сведения, закодированные в… неаполитанских романсах. Циркулируют слухи о его аресте. Но Александрович не рвется к должностям и глаза не мозолит – до семи месяцев в году проводит в поездках по стране. Более того, на годы последней волны сталинского террора приходится время наивысшего успеха Александровича. В 1947 году он становится Заслуженным, а в 1948 – лауреатом Сталинской премии.

      В разгар борьбы с «безродными космополитами» и «агентами сионизма», жертвой которой пал цвет еврейской культуры, Сталин дает указание удостоить Александровича высших государственных почестей – звания «Заслуженный артист» (1947) и премии своего имени (1948). Гонения настигнут певца при наследниках Сталина. На фото: Работники искусств чествуют в ЦДРИ свежеиспеченного лауреата Сталинской премии. Москва, 1948

      Репертуар Александровича был беспрецедентным в истории вокала по жанровому разнообразию, даже с учетом гнетущих идеологических ограничений. «Национально мыслящие» критики бдительно держат нос по идеологическому ветру. Молодого вокалиста упрекали в недостаточной «русскости», что поет он «с чужого голоса», протаскивает чуждый советским людям репертуар, в том, что в его репертуаре итальянские композиторы занимали больше места, чем русские. Статистику, должно быть, портили оперные арии и неаполитанские песни о любви, которые, собственно, и сделали его кумиром миллионов. Единственная разновидность любви, которая вообще не коснулась репертуара Александровича, – это любовь к партии.

      Обмани