А эта малышка Лида, назвавшая его хорошим, насколько он помнил, учится вместе с девчонкой Дениса. Раз так, то младший братик сможет найти ему, Петру, адресок и телефончик высокой брюнетки. Честно говоря, парню в очках не слишком хотелось просить о помощи двоюродного братца, но ему было в лом да и некогда приезжать в университет и выяснять информацию об этой Маше Бурундуковой. Через Дэна все должно было получиться гораздо быстрее. А гордость… О какой гордости может идти речь, если на кону личная выгода?
Да, он точно отыщет глупую Лиду и пообщается с ней еще немного. Покажет, что никакой он не хороший. Пока что спокойный и выдержанный Петр не торопится в поисках – как говорилось выше, он был занят, а девчонка вряд ли сможет убежать куда-либо. Из города точно никуда не денется, и для нее будет большим сюрпризом увидеть Петра у себя на пороге.
Смерчинский все еще очень хотел, чтобы она, высокая и кажущаяся сильной, но такая слабая и беспомощная, оказалась рядом с ним (а лучше – под) на удобном диванчике в его кабинете. Прерванный разговор нужно продолжить.
Осторожно – из-за лежачего полицейского, он повернул на пустую дорогу, ведущую к гордо возвышающемуся над местностью жилому комплексу, в котором жили брат и дядя. Петр был вполне доволен жизнью, планируя забрать документы и отвезти их деду, и подпевал негромко, но вполне мелодично известному джазовому певцу, пока около небольшой темной аллейки через проезжую часть – прямо ему наперерез! – не кинулся какой-то парень. Смерчинский едва сумел нажать на педаль и затормозить перед ним, выругавшись.
– Самоубийца? – открыл окно Петр, окидывая злобным взглядом идиота в спортивном костюме: лохматого, худощавого, с рассеченной губой и широко открытыми глазами, под одним из которых наливался синяк. Этот парень тотчас напомнил ему молодого гопника из подворотни. Петр оказался недалек от истины – это был один из тех пятерых, которые должны были по приказу Ника избить Дэна. Именно он попросил у Смерча закурить, и был отправлен им в нокаут. Он был самым младшим в компании, и, наверное, самым неиспорченным. И не смог бросить умирающего человека и вернулся.
– Проваливай с дороги, – велел Петр, держа себя в руках. – Или я сейчас выйду, и тебе будет несладко.
Парень его не послушал. Наоборот, пристал с глупой просьбой:
– Слушай, брат, помоги, там человеку плохо, его того… избили. Надо бы «скорую» вызвать, а у меня мобила села!
Он заикался и был настолько нервным, что казался то ли пьяным, то ли под кайфом.
– Прости, я тороплюсь, – сказал