Дальнейший наш путь по негласной договорённости проходил в молчании.
Только у самого подъезда я с удивлением отметила:
– Смотри-ка, Люська чего-то разволновалась.
Действительно, собака кругами хромала вокруг меня, глухо поскуливала, принюхивалась, настороженно водила ушами и ставила мне на грудь свою единственную имеющуюся в наличии переднюю лапу, явно пытаясь увести нас в противоположную от дома сторону, чего за ней отродясь не водилось. Мы с Сергеем удивлённо переглянулись.
– Почуяла что-то необычное? – предположил мой спутник.
– Да, но что? Она же напугана невыносимо, это очевидно. Что могло так напугать взрослую овчарку?.. Люсиль даже в детстве проявляла неуместную зачастую храбрость, которая в своё время стоила ей лапы. Впервые вижу её в таком состоянии, и это мне ох как не нравится…
– Будь начеку, – шепнул Сергей, когда я толкнула подъездную дверь.
Мне вдруг тоже стало не по себе. Ощущение походило на смутное беспокойство – сродни тому, когда проходишь ночью мимо зеркала, глянешь туда случайно, и померещится вдруг в глубинах отражения чужая смутная тень. Вроде и знаешь, что показалось, но всё равно потом минут десять ворочаешься с боку на бок, пытаясь избавиться от навязчивого желания включить свет и глянуть ещё раз. Просто на всякий случай.
Лифт неумолимо дополз до нужного этажа. Люсиль уже откровенно пыталась дезертировать обратно на улицу, так что пришлось тащить её за ошейник. Пошевелив ключом в замочной скважине, с удивлением обнаружила, что дверь открыта. Забыла закрыть или?..
– Отойди, – я чуть не подпрыгнула от злого шёпота Сергея, однако подчинилась беспрекословно. Мне и самой не слишком хотелось заходить в квартиру первой.
Дверь послушно отворилась. Он вошёл в прихожую, махнул мне, дескать, чисто. Я облегчённо вздохнула и, не разуваясь, протопала дальше, дабы развеять последние сомнения.
Нас уже ждали. Двое мужчин уютно расположились на моём диване. Заметив нас, они хищно улыбнулись и поднялись навстречу. Тот, что постарше, был совершенно седой, но по лицу и фигуре ему никак нельзя было дать больше пятидесяти лет. Невысокий и плотный, он казался куда опаснее своего товарища. Второй выглядел ровесником Сергея, но на голову выше его. Богатырское телосложение и надменный взгляд производили сильное впечатление, но всё-таки я сразу поняла, что он здесь ничего не решает. В глаза невольно бросились экстравагантные наряды незнакомцев: одинаковые тёмно-зелёные балахоны напоминали монашеские рясы. Седой заговорил:
– Нам не нужны бессмысленные убийства, мы не причиним тебе зла. Мы пришли за этим человеком и за одной вещью, принадлежащей нам. Не вмешивайся, и мы не тронем тебя. Могу поклясться, что наши дела не касаются твоего мира. Дай нам завершить начатое, и больше никогда о нас не услышишь. Ты, я вижу, могучая чародейка, но не пытайся остановить меня: тебе это всё равно не удастся,