Однажды Люсю вместе с другими женщинами арестовали и забрали в гестапо. Мама обратилась к знакомой учительнице немецкого языка, она работала переводчицей в комендатуре, и та вызволила сестру.
Но Люся по-прежнему была отчаянной девушкой. В доме был патефон и пластинки, которые прятали подальше от чужих глаз. Когда в доме не было постояльцев, сестра ставила любимые мелодии. Однажды, когда Люся слушала любимую песню «По долинам и по взгорьям», внезапно в дом вошел Ганс. Что тут было! Немец орал, кричал, что всех расстреляет, разбил пластинку, но – в гестапо все же не донес.
– Я хорошо запомнила чеха, он был добр ко мне. До сих пор в голове стоит картинка: я прыгаю на одной ножке, а Франц учит меня немецкому языку, предлагая повторять за ним «Ich liebe dich» («я тебя люблю»). Еще он подарил мне красивую ложечку, которую я долго хранила.
Когда наши стали наступать, немцы все оставшееся население погнали в сторону Джанкоя, в пересыльный лагерь. Помню, как мы шли голодные, а жители окрестных сел бросали нам на дорогу какую-нибудь еду. Я была ранена, по ноге сочилась кровь. Немцы расстреливали, если видели кровь, – боялись инфекции, поэтому мама тщательно скрывала мои раны, по возможности застирывая чулки.
На какой-то период семья Цукановых оказалась на Украине, в селе Вербово Винницкой области. Мама варила борщи, очень вкусные, и продавала на рынке. За борщом становились в очередь, тем и жили.
После освобождения вернулись в Новороссийск. Дом стоял полуразрушенный. Вокруг сплошь руины.
– Первые мирные годы были очень тяжкие. Каждый выживал, как мог, – все вспоминала Елена Дмитриевна. – Папа был хорошим кондитером, поэтому после войны взял патент, делал конфеты и продавал их на Мефодиевском рынке. Но потом непосильные налоги заставили бросить это занятие. Позже во дворе выстроили отдельный новый дом, а в старом жила бабушка.
Елена успешно закончила школу, выучилась в техникуме и стала пивоваром, всю жизнь проработала на пивзаводе.
Долго снилась война, ужас заставлял просыпаться по ночам. А в прошлом году она неожиданно напомнила о себе вновь. В дом к зятю, мужу умершей сестры Люси, постучал незнакомец. Сказал, что разыскивает Люсю по просьбе… немца Ганса, того самого, что был у них на постое. Оказалось, что немец тот и по сей день живет в Германии, на самом деле он работал на наших, русских. Более того, незнакомец рассказал, что Люся, сама того не ведая, была связной. Через нее немец передавал сведения партизанам, подкладывая послания к вещам, что носила Люся в Крымскую на обмен. У Люси была кличка Стрела, видимо, за смелость и быстроту. Теперь понятно, почему содержимое котомок сестры пользовалось таким спросом, а Ганс старался быть таким страшным. К великому сожалению, муж Люси от растерянности не расспросил гостя подробнее о том немце и даже не запомнил толком имени и фамилии незнакомца, о чем Елена очень жалеет. Ведь она помнит того постояльца