– А кем вы работаете, Антон?
– Эм-Че-Эс, – проговаривает по буквам.
Гуля, кажется, в восторге.
– Ой, мамочки, вы пожарник?
Отпустив смешок, слушаю стандартный в таком случае ответ:
– Я пожарный. Пожарники жгут, а пожарные тушат.
– А-а-а… ясно, – отчего-то краснеет на последнем слове Гуля. – Как… романтично!
Мы с Ленкой понимающе переглядываемся.
Амуниция пожарного весит столько, что в стиральную машинку целиком не помещается, если добавить к этому постоянные дежурства, командировки и оклад в двадцать восемь тысяч рэ, романтический флер жизни со спасателем сразу развеивается.
– А если сейчас начнется пожар, вы нас спасете, Антон?
– Гуля-я-я, – стонем мы с Ленкой в голос. – Хва-тит.
Огнев же, потирая подбородок, серьезно осматривает помещение, складывает руки на столе и спокойно произносит:
– Все зависит от очага возгорания, но… если здесь начнется пожар, процентов восемьдесят, что мы не дойдем до выхода. Скорее всего, задохнемся от дыма в районе барной стойки. В помещении гораздо больше людей, чем следовало бы.
– Антон, – выдыхаю, нахмурившись.
– Все хорошо. Ты только не бойся… – подмигивает мне.
И я правда не боюсь.
Наблюдаю, как Антон берется за еще одну наполненную алкоголем стопку. Задумчиво вертит ее между пальцев и склоняется к моему уху.
Щеку обдает жаром.
– А ты знаешь, что такое «брудершафт», Фюрер? Твои придумали…
Жесткие губы в приглушенном свете смотрятся неприлично вкусными, но я равнодушно отворачиваюсь. Отпивая шампанское, думаю о том, что вечер становится опасным. И дело вовсе не в гипотетическом пожаре в баре.
Пожар давно у меня внутри. А завтра я наверняка буду жалеть…
Резко поднявшись, хватаю сумку:
– Я домой поеду, девочки.
– Ну нет, Есения Адольфовна, – возмущается Ленка. – Ты обещала всю ночь веселиться.
– Я тетрадки не проверила, – леплю первую попавшуюся отмазку.
– Я провожу, – вслед за мной поднимается Огнев.
Наградив его многозначительным взглядом, жалостливо смотрю на Ленку.
– Иди уже, – фыркает она вслед. – Не заляпайте там… тетрадки-то.
Забрав в гардеробе пиджак, выбираюсь на улицу. Запах мужской туалетной воды и странное ощущение в затылке преследует, поэтому не сомневаюсь, что Антон идет следом.
В такси мы садимся молча. Оба на заднее сиденье.
Назвав свой адрес водителю, я отворачиваюсь к окну. Пульс учащается с каждой минутой. Это просто невероятно, черт возьми.
– У меня была пятерка по математике, – как бы между прочим произносит Антон негромко.
Я ошпариваю его своим негодованием. Сумасшествие в темных глазах лупит по венам хлеще шампанского.
– Не обольщайся, – строго произношу. – Программа с тех пор десять раз поменялась и стала сложнее.
Минуты две молчим.
– У меня красивый почерк…
– Сильно