Сестра Глеба пришла не к началу торжества. Она извинилась и сказала, что задержалась на занятиях в институте. Саша знал, что она где-то учится на филологическом факультете, но он ее очень давно не видел и просто поверить не мог, что этот крохотный "агент Шнырь", превратился в поистине прекрасный цветок. Русые волнистые волосы, огромные серые глаза, умный, проникающий в душу, взгляд. Саше и Глебу было уже по 23 года. Значит, Наташе уже исполнилось восемнадцать. "Боже мой, как она похорошела, – думал Сашка – вот только, так и осталась маленького роста". Но это ее не портило, а наоборот привносило к ее облику какую-то изюминку даже шарм. Наташка все также стрекотала без умолку. Она забрасывала вопросами и Глеба и Сашку. Они, конечно же, что-то ей "мыкали", "дакали" и "некали". Весь ее внешний вид говорил о ее жизнерадостности и беспечности. Вот только глаза… Они, как будто, не принадлежали ее облику. В них читалось понимание всего, что в данный момент происходит. Какая-то взрослая тоска и ожидание долгой разлуки, а может, даже, на всегда. Саша увидел в ней взрослую, умную женщину, играющую роль совсем юного "агента Шнырь".
Как только он думал о доме, он сразу видел эти огромные серые глаза и эту маленькую стройную девушку. Но сейчас он старался не думать о доме. Он собирал мысли, как говорится, в кулак. Готовился, за короткие семь минут эфира, выдать как можно больше информации центру. Почему же именно сейчас, перед ним так ясно встали эти огромные серые глаза Наташи? "Видимо потому, что, Маша чем-то очень напоминает Наташу. Эти огромные серые глаза, русые волнистые волосы; невысокая, стройная фигурка; а еще эта привычка засыпать его вопросами, – размышлял Саша – Но этой Маше уже за тридцать, может, даже за тридцать пять и у нее совсем другое лицо. Наташу я бы не спутал ни с кем. Даже, если бы ей надели черный парик и приклеили черные усы. Но вот глаза… Я им точно верю."
Глава 4. ОТКРОВЕНИЕ
"Рассказывать правду, порой, не легко.
Открыться чужому, совсем тяжело.
Но с верху получен приказ "Говорить!"
И правду пришлось на двоих поделить."
Центр одобрил спасение Маши. Разрешил Саше ей раскрыться и, даже, рассказать ей о Гельмуте и то, что он – это Глеб. Кураторы даже посоветовали Александру, не раскрывая себя на острове, поддержать Машу, если она будет предпринимать какие-нибудь действия. И, даже, если, попросит, помочь ей. Решением центра Сашка был просто ошарашен. "Кто же она такая? Не вляпаюсь я с ней в историю?" – думал он. Усталость была не только в мышцах, ведь он был на ногах вест день, путаница была и в его голове. На острове была уже ночь. "Надо ложиться спать, – сказал он сам себе, – Утро вечера мудренее. Маша проспит