Они ещё какое-то время стояли, внимательно наблюдая за тем, не вернется ли этот страшный враг людей, не двигаясь и не разговаривая. Макс чувствовал, как постепенно уходит из него страх, который буквально затопил его тело после взгляда Элиты. Посмотрев на своего спутника, он понял, что тот испытывает схожие ощущения.
Мир славному котику, спасшему нас, – сказал Кикимора с грустью в голосе. – Ты, наверно, не знаешь, в брошюрах такого не пишут. Но зараженные почему то просто обожают котов. Они готовы бросить даже самую лакомую добычу ради того, чтобы добраться до тех и сожрать. Эта тварь, похоже, сидела под маскировкой и караулила кота, который спрятался в этом здании. Но потом ей это надоело, и она решила его вытащить. Тут мы её и увидели. Видеть она нас, похоже, всё-таки точно не видела, но что-то почувствовала. Если бы подошли ближе, то больше не ходить нам по Стиксу, не помог бы и мой дар – услышала бы и нашла. Никогда не видел такой огромной.
Я свой Дар получил по скрыту почти сразу, как попал в Стикс. Бежал с толпой, ничего не понимая и вдруг чудовище, похожее на какую-то огромную обезьяну, но с огромной пастью, кинулось на нас. Оно схватило одного человека, и просто разорвало его. Стала его жрать. А потом посмотрело на меня. И мне захотелось, очень сильно захотелось, чтобы оно меня не заметило, не увидело.
Дар проявляется в моменты экстремальной опасности почти всегда. Вот так я и спасся тогда.
Кикимора помолчал еще и, непонятно, в шутку или всерьёз, добавил: – Свечку надо кошачьему богу поставить, выручил. И запомни, новичок, никогда кошачьих не обижай.
Новая информация была настолько ошеломляющей и непонятной, что Макс даже не нашёлся, что ответить. Огромные существа, размером превышающие любого слона, двигаются со скоростью гоночного автомобиля и к тому же любят кошачье мясо. Это было настолько странно, что как это всё увязать вместе, он не понимал.
– Зато теперь мы пойдём через город спокойно. Скорее всего, уже тут никого нет, ни иммунных, ни заражённых. После визита такой твари редко кто-то остаётся, другие заражённые боятся элиту, а людям