– Пора начинать, – прошептал Куохтлиотл. – Когда вступите на берег, разбейтесь на две руки и продвигайтесь к храму. Помните, дети мои, чего боги ждут от нас. Не разочаруйте их и меня!
Спустя мгновения из камышей на простор реки выплыли без малого пять сотен небольших плотов, на каждом из которых лежал на животе воин, загребающий руками мутную воду. В полной тишине ацтеки переправлялись на другой берег, устремив взгляды на город, еще не ведающий о приближающейся беде. Первые женские вопли раздались уже тогда, когда плоты с воинами миновали половину пути.
Город взорвался криками. Засвистели в воздухе стрелы сапотеков, и некоторые нашли свою цель. Вода под плотами пятерых воинов, плывших сразу за Куохтлиотлом, окрасились красным. Предводитель стиснул зубы.
«Пусть видят боги, на что мы идем ради их благоволения!» – подумал он, яростно загребая руками воду.
Берег приближался: среди мечущихся в панике женщин и детей стали мелькать фигуры в доспехах, украшенных перьями. Сапотеки выстраивались во фронт, ощетинившись длинными копьями с обсидиановыми и костяными наконечниками. Однако воины явно не были готовы к нападению с реки: среди бойцов сновали командиры, пытавшиеся пинками и руганью навести порядок.
Битва закипела еще в воде, на подступах к берегу. С леденящими душу воплями бились свирепые Ягуары и Орлы, заливая кровью себя и врагов. Все больше воинов-ацтеков спрыгивали с плотов и вступали в битву, стоя по пояс в реке. Жаркое утреннее солнце пекло плечи и руки сражающихся: пот мешался с кровью и мутными ручьями стекал в воду.
Куохтлиотл одним ударом короткой обсидиановой палицы проломил голову юному сапотеку. Ацтеки теснили противника, и бой разворачивался уже на самом берегу, между убогими лачугами, что собрались, как испуганные детишки, возле воды. Однако это не радовало ожесточенное сердце предводителя. Он окинул взглядом побоище и увидел то, что ему совсем не понравилось. Сапотеки бились слишком храбро. Уже сейчас было ясно, что у защитников города не было ни единого шанса отбить атаку ацтеков. Но враги сражались отважно, поливая кровью каждый клочок земли. Эта ярость распалила ацтеков: воины, не в силах сдерживать порывы сердца, добивали раненых. Пленных никто не брал.
«Отец всех воинов Уицилопочтли, отними у сапотеков храбрость. Пусть они побегут! – взмолился Куохтлиотл. – Если они и дальше будут умирать так храбро, мои воины не смогут сдержать зверя в своем сердце. И мы не сможем найти избранную жертву среди сапотекской падали».
Город пал к полудню, когда бог Солнца разжег свой венец в полную силу. Повсюду раздавались крики и стоны. Горели лачуги и дома купцов. Даже небольшой храм, что стоял посреди города, был окутан дымом.
Куохтлиотл оказался прав. Божественный Зверь