Скосив глаза в сторону, Ричард заметил, что некоторые скамеечки в амфитеатре заняты зрителями. У подножия одной из стен сидели трое музыкантов и мерно, в такт, ударяли ладонями по врытым в землю барабанам. Оглядев эту картину, Ричард откинулся навзничь и отер холодный лоб.
– Самое главное, не рассказывать об этом профессорше, когда она придет, – пробормотал он. – Иначе…
Его монолог был прерван всплеском новых криков. Ричард снова выглянул в щель и увидел людей, волокущих связанного человека, лицо которого скрывал мешок. Они подтащили его к алтарю, грубо швырнули на землю, сорвали мешок с головы и Ричард увидел, что это была молодая женщина. Один из жрецов приблизился, и, пройдясь вокруг алтаря, затянул заунывное пение, тотчас подхваченное сидящими в амфитеатре людьми.
– Живой Бог Джак’к Катор, прими эту жертву в благодарность за обильный урожай, посланный после трех лет немилости! – с этими словами жрец вынул длинный кинжал и направился к пленнице.
Она смотрела на него взглядом, полным презрения.
Ричард понял, что именно должно произойти, и, забыв обо всем, уперся руками в крышку саркофага. От этого усилия сработала гидравлика, коротко взвыла и смолкла аварийная сирена. Крышка с шипением подалась и сдвинулась, образовав достаточно места для выхода. Ричард схватился дрожащими руками за металлический край, поднялся и предстал во всей красе перед потрясенной аудиторией.
Пение тотчас прекратилось. Люди в плащах, зрители и сама жертва, в безмерном удивлении, быстро перерастающим в ужас, глядели на обнаженного широкоплечего человека, неожиданно появившегося из древней гробницы. Было лишь слышно, как потрескивают факелы.
– Эй, какого черта здесь происходит? – крикнул Ричард.
Он зашатался и с трудом сделал шаг вперед, но поскользнулся, и нелепо взмахнув руками, упал на пол пещеры.
И тогда всеобщее оцепенение сменилось такой же всеобщей паникой. Раздались крики. В смятении побросав факелы, люди ринулись прочь, давя друг друга. В пещере остались только девушка у алтаря и жрец. Не найдя в себе сил бежать, он рухнул на колени и посыпая голову пылью, подполз к голым ногам Ричарда. Тот уже успел подняться и стоял, опираясь рукой о крышку саркофага.
– Ангел Мести! – завопил жрец, не смея поднять головы. – Во имя Джак’к Катора!
Ричард в недоумении перевел взгляд с распластавшегося у его ног жреца на застывшую, как изваяние, недавнюю пленницу. Затем, внезапно осознав, что на нем нет ни лоскута одежды, он бросился к оброненной кем-то в спешке ветоши и торопливо натянул ее на себя.
– Ты кто? Что здесь происходит? Где, черт побери, я нахожусь? – хрипло спросил он, приближаясь к девушке.
Словно придя в себя от этого вопроса, она, равно как и жрец, ничком бросилась на землю, дрожа от страха.
– Я Кейра, дочь прайма Айовингов, Ангел Мести, – пробормотала она, прижимая подбородок к груди.
Ричарду