Появилась служанка с серебряным подносом. Подав кофе, она вышла из комнаты, и только тогда Димитриос Митакакис, сидевший в огромном кресле по другую сторону столика, повернулся с неожиданным для такого полного мужчины изяществом к Эдит и заговорил:
– Мадемуазель Ламарк, я буду короток и ясен. Полагаю, то, что вам предстоит услышать, может вас несколько изумить.
Он положил на колени портфель и какое-то время копался в нем, выискивая среди зеленых картонных папок нужные документы. Эдит, слегка склонив голову, спокойно, но заинтересованно ждала продолжения. С лица ее сошли все краски, а глаза стали еще темнее.
Это бледное дитя совсем не похоже на избалованную, самолюбивую богачку, которую он представлял во время путешествия из Афин в Смирну, думал Митакакис. Кто знает, может, все получится много легче… И хорошо, что они разговаривают наедине, без ее матери. В молчании девушки, хоть она и сидела хмурая, было что-то успокаивающее. Она не болтала попусту, лишь бы заполнить тишину.
Отхлебнув кофе, Эдит закашлялась.
– Я приехал, чтобы сообщить вам о наследстве.
– О наследстве? – черные брови сошлись еще больше.
– Если вы примете наследство, завещанное вам моим ныне почившим доверителем, то станете обладательницей солидного состояния, а также дома номер семь на улице Васили.
Адвокат замолк, ожидая, что его слова произведут должный эффект, но складка между бровями девушки не исчезла. Не дождавшись ответа, он посчитал нужным добавить:
– Конечно, вы вправе и отказаться от наследства…
Эдит поставила чашку на столик и наклонилась к нему.
– Где находится эта улица Васили? – спросила она уже не по-французски, а по-гречески, что сразу придало гостю уверенности.
– В Смирне, – ответил он шепотом, как будто раскрывал какую-то тайну. – Совсем рядом с вокзалом Пунта, конечной станцией железнодорожной ветки до Айдына. В народе это место называют кварталом английских домов. Полагаю, вы знаете бульвар Алиотти? Да, вевеа[21], а это как раз одна из улиц, что его пересекают. Там живут семьи англичан, французов, итальянцев и зажиточных греков.
Накануне, едва приехав в Смирну, он первым делом отправился осмотреть дом и округу. Железная дорога пролегала очень уж близко, а жили там в основном не семьи, а холостые англичане. Дом, долгие годы стоявший под замком, и прилегающий к нему сад пришли в запустение, но сейчас не стоит об этом говорить.
– Ничего не понимаю. После смерти отца все имущество было разделено. Никто ни слова не сказал мне об этом доме. Наверное, произошла ошибка? У меня есть старшая сестра, Анна Маргарет. У ее мужа немало собственности в Смирне, Бурнабате и Будже. Его зовут Филипп Кентербери, быть может, вы его ищете?
Димитриос