Ей слышался шёпот в шелесте листвы, чудилась песня в размеренном скрежете насекомых, ощущались лёгкие касания в дуновении ветра. Замедлилось мятежное сердце, образумились буйные мысли. Она дома.
– Я дома, ― шёпотом повторила она то, что подумала, когда, раскрыв глаза, увидела перед собой могучий дуб. Он стоял один, другие деревья, поменьше, словно расступились, почтительно дав ему больше места, рядом с ним разлилась небольшая лужица после недавнего дождя, от неё тянулась ввысь едва заметная радуга.
Вдруг корни дуба поднялись, собрались перед ней и заплелись в кокон. Постепенно он стал обретать человеческие очертания, пока не явил перед ней ту, прекраснее и роднее кого видеть не доводилось.
Иннис приложила руку к груди и склонила голову.
– Бабушка.
Женский силуэт раскинул руки, приглашая, и когда девушка подошла и прижалась к тонкому стану, её спину окутало уютное тепло.
– Дитя моё. Так много печали для столь юного сердца. ― Ощутив заботливое поглаживание по волосам, Иннис не сдержалась и вновь заплакала. ― Моя дочь сурова, нрав ей достался отцовский, но она желает тебе блага. Её сердце наполнено любовью к тебе, Иннис. Не забывай об этом в минуты отчаяния. Как сегодня.
– Я разочаровала её, ― сипло проговорила девушка и, тихонько отстранившись, вытерла слёзы. ― Подвела семью.
– Нарочно ли?
– А так ли это важно? Истина ― не вымысел. Она никому не интересна.
– Ты пришла за советом.
– Не знаю… пожалуй, я искала поддержки…
– Верно. Сердце твоё не на месте, оно растерянно, ему нужен ответ: «Куда дует ветер, чтобы следовать за ним?» И я дам тебе его. Взгляни на меня, дитя.
Иннис повиновалась. Её бабушка, хранительница дуба, из которого вышла, была одной из старейших дриад этого леса. Дерево было красивым и величественным ― как и она сама. Перед ней стояла высокая, стройная женщина, гибкое тело с гладкой, белой кожей покрывало тончайшее одеяние тёмно-зелёного цвета. Распущенные по спине волосы под цвет коры с зеленоватым переливом открывали моложавое лицо, но мудрый, глубокий взгляд ясных глаз не позволял забыть, кто перед тобой.
Бабушка взяла в руки ладонь Иннис.
– Ты приняла решение во власти горьких чувств, и теперь, успокоившись, не уверена, верное ли оно.
– Не знаю, бабушка, не знаю.... Мне страшно. ― Иннис покачала головой и зажмурилась. ― Мне очень страшно. Что, если я совершаю ошибку?
– Именно ошибки, а не верные шаги, предопределяют нас, дитя, делают нас