Много времени на размышление не потребовалось. Из каменной печи торчит чугунный кран, о который алхимик благополучно обожглась. Но, это мелочь. Ожог медленно затягивается, вызывая щекочущие и колючие ощущения.
Девушка набирает два таза горячей воды, разбавляя их из холодной бочки. Грязную потрепанную верхнюю одежду оставляет на крючках, а нижнее белье состирывает. Сложно теперь предсказать, когда еще появится такая возможность.
– Так я еще не мылась, – буркнула себе под нос.
Закончив водные процедуры, алхимик подсушивает белье теплым легким ветром, одевается и возвращается в избу. Только как жаль что у нее нет полотенца, которое она постеснялась попросить.
– Змедрик, – обратилась она к колдуну, намекая что пришла его очередь.
– Хорошо, внученька. Помоги мне.
Гром еле-еле сдерживает искореженную улыбку, а в груди неистово щекочет. Даже родной дедуля не называет ее внучкой. Колдун направляется в сторону купальни прихватив с собой пару тряпок и ножницы.
***
– Как коротко стричь? – Осторожно спросила Алли.
– Давай, примерно, чуть ниже пояса.
– Я не лучший цирюльник, но постараюсь ровно.
Как только остриженные пряди коснулись пола – они моментально сгорели.
– Они…
– Не обращай внимания. – Усмехнулся мужчина.
Аллирин как можно аккуратнее работала ножницами, вложив в это все свои способности. Леди Гром не умеет и ровною косичку ученице заплести, уж тем более подстричь, что хорошо видно по ее слегка рваной прическе.
– Я закончила. Кажется, ровно-о-о… – Алли оценивает свою работу смотря с разных ракурсов. – Чуть ножницы не поломались.
Прахтусс слегка усмехнулся, – благодарю, душенька.
Алхимик не видела его улыбки но, голос прозвучал мягко. Настроение мужчины заметно поднялось.
– Я могу идти?
– Если хочешь, можешь остаться. – С легким смехом пошутил мужчина.
– Я пойду, – фыркнула алхимик, выскочив из маленькой купальни.
Змедрик хихикнув себе под нос, принялся избавляться от ненастной бороды.
Тепло пара проникает в его мышцы, снимая напряженные и за столько лет накопившийся стресс. Он закрывает глаза и глубоко вздыхает, чувствуя, как его тело расслабляется в горячей воде, возвращая чувствительность онемевшим рукам.
***
На пороге стоит уже не дед Змедрик Прахтусс, а прекрасный молодой мужчина. Он полностью избавился от бороды и всей щетины, которые когда-то закрывали собой обзор на изящные острые скулы и слегка пухлые губы. Один серебристый глаз сияет холодом, второй скрывается за повязкой и шрамом, который теперь, на чистом лице, кажется еще глубже, придавая облику мрачную харизму. Прямые брови и нос, грамотно завершают образ гордого и воинственного, казалось бы, аристократа. Черная рубаха с высоким воротом, прилипшая к влажному телу, подчеркивает его фигуру, но нелепая мешковатая накидка рушит впечатление.
Аллирин