За королем и принцем следовали шейхи Иман и Каран, нефтяные министры короля и принца. Они были удивительно похожи – ходили слухи, будто у них общий дед, что было не так уж невероятно. Оба носили европейское платье, у обоих на пухлых лицах сияли широкие улыбки, и при этом оба были очень умны. Единственное различие состояло в том, что Иман носил черную козлиную бородку, а Каран был чисто выбрит.
Следующим к автобусу прошел генерал Картленд. Несмотря на то что он был одет в обычный костюм из неприметной синей ткани в тонкую полоску, он оставался тем, кем был. Даже если бы он завернулся в банное полотенце, любой немедленно распознал бы в нем генерала. Безупречная выправка, точность движений, лаконичная речь, холодные синие глаза, отсутствие привычки дважды повторять вопрос, – все выдавало в нем военного, даже седые волосы ежиком. Хотя у генерала были здесь свои интересы – в конце концов, ему было необходимо горючее для танков, кораблей и самолетов, – однако в эту поездку он отправился вовсе не как эксперт по вопросам нефтяного бизнеса. Он был здесь потому, что без него президент отказывался даже улицу перейти. Президент не скрывал, что полагается на советы Картленда, обладающего большим опытом, обширными познаниями и здравым смыслом. Подобное отношение вызывало зависть многих высокопоставленных особ в Вашингтоне. Трезвые умы этого города считали его незаменимым советчиком президента, и, хотя из-за этой дополнительной обязанности у генерала оставалось все меньше и меньше времени на управление армией, флотом и военно-воздушными силами, Картленд без видимых усилий справлялся и с тем и с другим. Он мог бы стать блестящим политиком или государственным деятелем, но, к несчастью, обладал некоторыми врожденными недостатками: был неподкупен и неизменно следовал морали.
Затем в автобус поднялся Хансен, поставленный президентом управлять энергетикой. Он был недавно назначен на этот пост и пока оставался неизвестной величиной. Его квалификация для данной работы не подвергалась сомнению, но опыта явно не хватало. Энергетика была единственной сферой приложения его интересов. Это был порывистый, нервный человек, настроение которого часто менялось, а темные глаза никогда не знали покоя. Он пользовался репутацией человека с первоклассными мозгами. Возможно, именно это вызывало у нефтяных магнатов настороженное отношение к нему, и он воспринимал это болезненно.
Следующим был Мюир – очень румяный, почти полностью облысевший мужчина. Число подбородков у него варьировалось от двух до четырех в зависимости от угла наклона головы. В отличие от большинства полных людей он постоянно хранил скорбное выражение лица. Мюир навевал