Он порылся в спортивной сумке и вытащил из неё загранпаспорт и обычный паспорт, сразу отдав всё киллеру. Раскрыв загранпаспорт, Иннокентий обнаружил, что там было вписано имя некоего Аркадия Павловича Судного, уроженца Волгограда и 1977 года рождения. Впрочем, в обычном гражданском паспорте были указаны те же данные. Всё вроде бы с документами было в порядке, да вот только в них не оказалось фотографий, что, конечно, смутило Иннокентия.
– Всё хорошо, правда, фотографий не хватает…
– Хм, да действительно. Как-то я об этом не подумал. У тебя же с собой твой настоящий паспорт?
– Да, должен быть в кармане куртки, – Самсонов с деловым и серьёзным видом принялся рыться во внутреннем кармане куртки, – действительно, паспорт там есть. Сейчас достану.
– О, отлично! – торжественно воскликнул Сергей Александрович. – Всё не так уж и плохо… Значит так, у меня есть клей, он лежит в бардачке, возьми его и аккуратно приклей фото в загранпаспорт.
– А с паспортом что делать?
– С новым?
– Да, я о нём и говорю. Хотя у меня же есть ещё один липовый паспорт с моей фотографией. – вытаскивая второй «свой» паспорт, сказал Иннокентий обнадёживающим голосом.
– Ну вот, и решили все вопросы. Значит, берёшь фотографии и клеишь их. Только аккуратно, а то нас не пропустят через границу и точно арестуют…
Самсонов приступил к переклеиванию фотографий, и, в конце концов, уже на подъезде к очереди из машин, которые выстроились плотной вереницей возле контрольно-пропускного пункта Нуйямаа—Брусничное, он успел проделать всю эту работу. Ветров, остановившись возле последней машины в очереди, осмотрел оба паспорта и, не заметив ничего экстраординарного в приклеенных фотографиях, одобрительно кивнул. Теперь лишь оставалось ждать, когда дойдёт очередь и до них тоже…
Глава XVII. Желанная вещь
I
Восьмое августа, двенадцать часов дня. При блеклом свете солнца, которое сегодня было скрыто большими тёмными кучевыми облаками, Андрей Иванович выпивал уже третью чашку кофе. Он бы не стал пить столько кофе, после которого у него, как правило, подскакивало давление, однако, жуткая духота в полдень за некоторое время до грозы, что была обозначена в прогнозе погоды, заставляла его делать это. Пот струями стекал с его покрасневшего лица, а в горле то и дело невыносимо пересыхало, что очень утомляло его. И, пожалуй, кофе в такой ситуации было единственным спасением.
Андрей Иванович так бы и продолжал спокойно сидеть и попивать кофе, пока к нему вскоре в кабинет не вбежал Петрович. Уже сейчас были слышны характерные для него быстрые постукивающие шаги по ступеням старой лестницы, которой было примерно сто пятьдесят лет. И Шляпник сделал последний глоток и с замиранием сердца принялся ожидать дорогого гостя, внимательно вслушиваясь в каждый шаг, и они со временем становились всё громче и громче. Наконец, тень Галицкого показалась уже у входа в кабинет.
– Это ты, Галицкий? –