Воскресенье, понедельник, вторник, – он уже начал забывать странную встречу в туманном парке…
В среду с утра они с напарницей и еще двумя агентами участвовали в задержании грабителя банка. Причем вызов на операцию пришел внезапно. Бегать на каблуках по гладкому банковском полу – занятие не из легких. Не удивительно, что Скалли поскользнулась и подвернула ногу.
17 сентября 1998 года, 09:17
Четверг начался с телефонного звонка. Фокса Малдера соединили через приемную центрального офиса ФБР.
Голос звонившего мужчины показался ему знакомым. Ах да… встреча в парке! Значит, все-таки помощь ему понадобилась?
– Я прошу вас, мне очень нужно с вами поговорить!
– Пожалуйста, мистер… Говард.
– Говард Кесслер, с вашего позволения.
– Да, я помню. Вы можете подъехать ко мне. Я закажу пропуск.
– Нет! За мной следят!
– Следят? Вы уверены? – переспросил Малдер удивленно.
– Разумеется, уверен! – в голосе Кесслера внезапно послышался сарказм. – Вы не могли бы подъехать… ну, скажем, часам к двадцати в Ботанический сад, а?
– Но если за вами следят, это вам лучше подъехать сюда, в ФБР. И не вечером, а прямо сейчас!
– Нет! Понимаете, это не совсем удобно. Я очень вас прошу!
– Может быть, вы расскажете, что случилось, хотя бы в двух словах?
– Я не могу говорить по телефону, мистер Малдер. Никак не могу. Поверьте, я попал в жуткую историю… Вы подъедете?
– Хорошо, раз вы настаиваете. Я буду там.
– Отлично! Я жду вас на центральной аллее. Около фонтанов.
14 сентября 1973 года, 21:40
– Фокс! Что тебе сказал папа?
Саманта сидела на кровати и пыталась расчесать свои длинные волосы. Фокс знал, что эта затея ни к чему не приведет, и в итоге Саманта все равно отправится к маме – просить, чтобы та расчесала копну ее непокорных кудряшек. В такие минуты он сильно завидовал сестре…
Но теперь мальчик хмуро посмотрел на нее. Нет, он не сердился на Саманту – хотя именно из-за ее проделок пришлось опять объясняться с отцом.
И что такое, собственно, случилось? Ну, опоздали… почти на час. Ну и что? Все равно пришел гость и все сели за стол позже, мама разогрела ужин. Потом папа и этот Хэйл ушли в кабинет, а отец обещал сыну потолковать о дисциплине потом.
Дисциплина? Это слово, и все то, что оно скрывало в себе, было ненавистно для Фокса. Он, конечно же, понимал смысл дневного расписания, порядка в вещах и прочего – но любая попытка давления извне воспринималась им болезненно.
Не уверенный в себе, он не нуждался в постоянном указании на собственные промахи – а напротив, жаждал одобрения своим действиям.
Такое безусловное одобрение он получал только от Саманты. Она смотрела на старшего брата, как на существо высшего порядка, которое защитит от всех неприятностей, даже взяв вину на себя. С ним можно было поиграть в любую игру. Жаль, что выиграть удавалось крайне редко – если только Фокс специально не поддавался. И он, и она знали,