А потом матушка написала все эти полные безнадежности и злобы слова, после чего картина оказалась здесь, в подвале, всеми забытая. А значит… это можно считать уликой.
Вот только уликой чего? Почему матушка написала все это? Эти жуткие слова совсем не походили на то, что могла бы написать невеста, не желавшая выходить замуж… Скорее, на вопль немого отчаяния.
Рената тяжело сглотнула и невольно сжала кулон в виде птички, после чего испуганно отдернула руку… Кулон снова был холоден как лед. Почему? После того единственного раза с ним больше ничего странного не происходило, а теперь он снова поменял температуру! И подумавшая об этом девушка наткнулась на знакомый образ на холсте: на шее старушки с безжизненным взглядом висел маленький кулон в виде птички! Ее кулон! Выходит, раньше он принадлежал бабушке Аделаиды? Или тетушке Аделаиды? Проклятье, она совершенно ничего не знает!
Рената нахмурилась и начала машинально гладить кулон, пытаясь его согреть… Ей необходимо было найти информацию о семье матушки. Не то чтобы она не пыталась раньше, но… Спрашивать Розмари – занятие безнадежное, книг в этом доме не было, родовых древ тоже. Если подумать, то что это за аристократический род, от которого ничего не осталось даже в их собственном доме? Тем более род, насчитывающий две сотни лет? Даже семейный портрет сохранился только благодаря таинственной стене. Стене, около которой вековой слой пыли, будто люди забывали здесь убирать. Может, они не только убирать забывали? Возможно, таинственный владелец картины отнес ее сюда, чтобы сохранить? Машинально девочка подняла взгляд, чтобы посмотреть на стену, и…
Ее глаза сосредоточенно сузились. Ей показалось, или… Рената нервно покосилась сначала на лежащую картину, после чего перевела взгляд на подвальную дверь. Та все еще была открыта, проливая свет на подземное помещение… В этот момент Рената серьезно задумалась о том, чтобы ее закрыть. Но если она это сделает, не будет ли это подозрительно? Девочка тряхнула головой и осторожно подошла к стене, закрытой ранее картиной… Ее рука осторожно поднялась и легла на прохладную, гладкую поверхность. В этот момент девочка тяжело сглотнула… Она не ошиблась. За картиной скрывалась утопающая во тьме черная дверь. Если бы не отблеск металлической ручки, она могла ее и не заметить. Рената медленно начала опускать руку, пытаясь нащупать ручку, и тут ее пальцы наткнулись на странные неровности. Создавалось ощущение, будто кто-то с силой колотил в эту дверь, оставляя в ней глубокие вмятины. Девочка нахмурилась, и ее рука, наконец, добралась до ручки.
Та была странно погнута, будто неутомимый неизвестный старался сбить ее с двери… Рената напряглась. Похоже, эта дверь была заперта, и кто-то потратил много времени, пытаясь попасть внутрь. Девочка нервно обхватила ручку, будто пытаясь успокоиться… Металл был обжигающе ледяным, что немного успокаивало разыгравшиеся нервы Ренаты. Она нажала, и, разумеется, дверь оказалась заперта. Девочка сдержала разочарованный вздох и начала думать.
Итак…