Мы успели в четыре руки с Джейн перебрать грибы. До назначенного приглашения к дядюшке Нико оставалось ещё немного времени, и мы решили сходить в лес, в котором уже изрядно стемнело.
Мы вошли в наш лес, то есть ту его часть, что примыкала к нашему садовому товариществу. Со стороны участков лес казался милой опушкой, был светлым и знакомым даже в тёмное время суток. Но на деле лес этот протиралс напроходимыми чащобами на много миль к югу и востоку. Здесь водились лоси, кабаны, лисы, ежи, кроты и зайцы, филины и совы – полно всякого хищного зверья! Кто-то даже рассказывал, что несколько лет назад видели волков и медведей, однако моя бабушка клятвенно уверяла, что волков и медведей тут не было никогда. То есть наш лес – особая гордость ещё и тем, что это не просто лесочек, как на обычных дачах, испещрённый десятками шоссе и проходных дорог, а настоящий девственный, местами нетронутый человеком, неисследованный лес.
И вот во второй вечер нашего пребывания на даче бабушки Луизы мы с Джейн шли по его опушке, каждая из нас думала о своём. Но мы точно не думали о том, что скрывается в тёмных загадочных дебрях. Справа шумели люди на своих участках. Мы с Джейн решили набрать несколько сухих веток и хвороста на прозапас для завтрашнего костра.
– Куда ведёт эта тропинка? Смотри-ка, она ведёт вглубь, перпендикулярно опушке. А что там? – спросила любознательная Джейн.
– В этой части лес узкий, эта тропинка ведёт к тому полю, мимо которого мы вчера шли с автобуса. Но если пройти дальше по опушке, поле, параллельное нашей тропе, переходит в дремуий лес.
– Мы ведь погуляем по этой тропинке?
– Обязательно!
– Такой интересный лес, хочется его исследовать!
Мы прошли немного по тропе, которая вела к полю, нашли там поворот назад, то есть тропу, проходящую по более глубокой опушке. И пошли по ней уже к дому. Тут Джейн внезапно настороженно замерла возле одного из деревьев. И прошептала с испугом:
– Ой, Клот, смотри, какое страшное дерево!
В сумерках дерево выглядело действительно устрашающим. Это была старая берёза, вся изломанная и перекорёженная, засохшая наполовину и болеющая. Ветер потрепал её или человек, но мне вдруг стало жалко дерево. Я плавно и нежно провела рукой по стволу.
– Никакое оно не страшное. Просто много страдало.
– Кто ж его так обломал? Хорошая такая была берёза, – Джейн, видя, что дерево на меня падать не собирается, тоже пожалела растение.
Странная вещь, которую я отследила и осознала, но я прониклась симпатией к этому дереву, словно оно было