Скагра выпустил сферу из рук, и та зависла в воздухе рядом с ним. Затем он подошел к пульту управления связью и, отстучав очередной код, запустил воспроизведение заранее записанного сообщения. Когда он выскользнул из лаборатории, сфера послушно последовала за ним.
Теперь во всех помещениях станции звучал его голос: «Это запись. Общество углубленных научных исследований находится на строгом карантине. Не приближайтесь, я повторяю, не приближайтесь. Мы контролируем ситуацию».
Закольцованное сообщение вновь и вновь повторялось на всех внешних частотах. Теперь его услышат даже в ближнем космосе. Скагра хотел, чтобы проходящие мимо корабли держались подальше от Копилки мыслей, а слово «карантин» отпугнет их как нельзя лучше. В любой другой ситуации на борту найдется хоть один сердобольный дурак, который скажет капитану: «Давайте поможем этим несчастным?» Но «карантин»… Карантин вызывал только одну реакцию: «Чума (вставьте невнятные вопли)! Сматываемся отсюда, да поживее!»
Записанный голос эхом разносился по пустым помещениям лаборатории.
Теперь в ней оставалось пятеро. Когда-то величайшие умы своего поколения, сейчас они не могли понять ни слова.
Неторопливо – он всегда ходил неторопливо – Скагра прошел к ангарам. Всего их было четыре. Светящиеся знаки указывали, что доки 1, 2 и 3 заняты стандартными трехместными шаттлами, которые несут на борту столько топлива, что хватит до края галактики.
Не нарушая шага – сфера следовала за ним на небольшом расстоянии, – он прошел мимо них к четвертому доку. Тот был пуст. Совершенно спокойно Скагра приложил ладонь к панели замка.
Шлюз открылся прямо в космическое пространство.
Той же ровной походкой Скагра уверенно шагнул в ничто.
Это был его путь.
Глава 2
Крис Парсонс часто ловил себя на мысли, что время стремительно уходит – и при этом мимо него. Конечно, такое было в принципе невозможно, но он не успевал задуматься над парадоксом.
Для начала, ему было уже двадцать семь. Двадцать семь!
К этому возрасту Крис успел заметить за собой пренеприятную привычку каждый день стареть на двадцать четыре часа. Вот и в это солнечное воскресенье, крутя педали велосипеда по дороге к колледжу святого Чедда, он всем своим существом ощущал, как подходит к концу еще один отведенный ему день.
Средневековые улочки, петлявшие между еще более древними университетскими корпусами – серыми, массивными, с витражными окнами, – словно поддразнивали его своей стариной. Сколько их было, юношей и девушек, гулявших по этим переулкам, стоявших на крыльце, учивших, любивших, мечтавших? Все они давно обратились в прах.
Крис поступил в Кембридж девять лет назад, еще зеленым юнцом, и получил свою степень по физике, не прилагая особых усилий. В этой области ему не было равных. Теперь же его ждала долгая и довольно скучная битва с диссертацией по сигма-гиперионам. Назовите любую сигма-частицу – и Крис