Он тихо улыбнулся, потом отодвинул чашку в сторону и дотронулся до губ салфеткой.
– Но вы же не уйдете? – сказала она.
– Придется, – сказал он. – Мне должны позвонить. Домой.
– Только не сейчас, Арнольд.
Она с грохотом отодвинула стул и встала. Глаза у нее были светло-зеленые, глубоко посаженные, и вокруг них было что-то еще, что поначалу он принял на темный макияж. Сам того не ожидая, прекрасно отдавая отчет в том, что будет себя за это презирать, он встал и неловко обнял ее за талию. Она дала поцеловать себя, ресницы у нее задрожали и на секунду она закрыла глаза.
– Уже поздно, – сказал он, отпустил ее и, едва не потеряв равновесие, сделал шаг назад. – Большое вам спасибо. Но мне действительно пора идти, миссис Холт. Спасибо за чай.
– Вы же придете еще, да, Арнольд, – сказала она.
Он покачал головой.
Она проводила его к двери, он протянул руку. Он слышал, как работает телевизор. Звук явно прибавили. Он вспомнил, что есть еще один ребенок – мальчик. Интересно, где он был все это время?
Она пожала ему руку, потом быстро подняла ее к губам.
– Не забывайте меня, Арнольд.
– Не забуду, – сказал он. – Клара. Клара Холт, – сказал он.
– Мы хорошо поговорили, – сказала она. И что-то сняла у него с лацкана пиджака, волосок или ниточку. – Я очень рада, что вы пришли, и я уверена, вы придете еще.
Он внимательно на нее посмотрел, но она уже глядела в сторону, так, словно пыталась что-то запомнить.
– До свидания, Арнольд, – сказала она и закрыла дверь, едва не прищемив ему полу пальто.
– Странно, – сказал он, спускаясь по лестнице. – Клара. Клара Холт, – сказал он.
Выйдя на тротуар, он глубоко вдохнул уличный воздух и на секунду задержался, чтобы оглянуться на дом. Но так и не смог понять, где ее балкон. Толстый мужчина в фуфайке подвинулся чуть ближе к перилам и продолжал на него смотреть. Он засунул руки глубоко в карманы пальто и пошел прочь. Дойдя до дверей квартиры, он услышал, как внутри звонит телефон. Он постоял посреди комнаты, очень тихо, держа ключ кончиками пальцев, пока телефон не умолк. Потом, очень мягко, прикоснулся к груди и почувствовал сквозь несколько слоев одежды, как бьется сердце. Потом, немного погодя, двинулся в сторону спальни.
И тут же снова ожил телефон, и на сей раз он снял трубку.
– Арнольд. Арнольд Брейт слушает, – сказал он.
– Арнольд? Ой, какие мы нынче вечером официальные! – сказала жена. Тон у нее был резкий, насмешливый. – Я с девяти часов тебе звоню. Пустился во все тяжкие, Арнольд?
Он стоял молча и оценивал ее голос на вкус.
– Ты меня слышишь, Арнольд? – сказала она. – Какой-то голос у тебя сегодня странный.
Отец[7]
Ребенок лежал в корзине рядом с кроватью, на нем были комбинезон и белый чепчик. Корзинку недавно подновили, выстлали стегаными одеяльцами и перевязали светло-голубыми лентами. Три сестры, совсем маленькие, мать, которая не так давно