Тот покачал головой. Он подумал, что именно контраст между этими двумя людьми – обходительным часовщиком и обходительным книжным червем и их отношением к смерти как раз и делает всю ситуацию такой уродливой.
– Благодарю, – сказал он, – как-нибудь в другой раз. – Он попытался изобразить улыбку. – Боюсь, обычаи предков недостаточно глубоко во мне укоренились. Я никогда не мог приучить себя пить на поминках.
– Значит, это вас беспокоит? Однако с какой стати? – спросил Боскомб, слегка приподнимая верхнюю губу. – Взгляните, к примеру, как обстоит дело со мной. Доктор Фелл уверяет, что положение у меня очень незавидное. И тем не менее…
Карвер прервал его, заговорив низким голосом, в котором вдруг зазвучал испуг:
– Вы серьезно говорите, что кто-то в этом доме подозревается в убийстве этого… этого бедолаги?
– Он не был бедолагой, – сухо сказал доктор Фелл. – Он не был бродягой, и он не был вором. Вы видели его руки? Он прокрался в дом тайком и в обуви, которая не производит шума, но не для того, чтобы украсть. Его ждали здесь. Вот почему входная дверь была отперта и цепочка снята.
– Я утверждаю, что это невозможно, – заявил Карвер. – Входная дверь? Исключено. Я отчетливо помню, как лично запер ее и повесил цепочку, прежде чем отправиться спать…
– Да, – кивнул доктор Фелл. – А теперь давайте перейдем к вопросам. Обычно вы сами запираете дверь на ночь?
– Нет. Это делает миссис Горсон. Но, видите ли, каждый четверг вечером она уходит. Как правило, она запирает дверь в половине двенадцатого, но… э… не по четвергам. Это понятно. Она гостит у каких-то своих друзей. Если не ошибаюсь, это где-то в пригороде, – нерешительно пояснил Карвер, словно описывал некий спрятанный в глуши таинственный притон. – Когда она возвращается – обычно это бывает довольно поздно, – она попадает в дом через дверь цокольного этажа. Да, дверь я запер, я это хорошо помню, потому что миссис Стеффинз сказала, что чувствует себя усталой и хочет пораньше лечь, и попросила меня запереть дверь на ночь.
– Что вы и сделали… во сколько?
– В десять часов. Я запомнил время, потому что еще крикнул тогда на весь дом: «Все вернулись?» Но потом вспомнил, что видел свет в комнатах мисс Хандрет, а до этого – как мистер Боскомб поднимался наверх. Элеонора, как я знал, была дома, а мистер Полл – в отъезде.
Доктор Фелл нахмурил брови:
– Но вы говорите, что дом обычно запирается в половине двенадцатого. Как же быть, если кто-то возвращается после этого часа? Неужели нет никаких ключей?
– Ключей? Нет. Миссис Стеффинз говорит, что они постоянно теряются, а потом попадают в руки к бесчестным людям. Кроме того, – он легонько постукал себя по лбу, и в его мягких глазах заплясали веселые искорки, – она убеждена, что стоит дать людям ключ, как они тут же погружаются в пучину порока. «Орудие дьявола» – так она его и называет. Все это очень веселит мисс Хандрет. Мисс Хандрет съезжает от нас в конце месяца… Так о чем мы говорили?