Работа закипела. Были приглашены лучшие мастера из Москвы и Питера, даже из Италии.
Скоро, конечно, только сказка сказывается, и все же, благодаря энергии и червонцам графа, дворец с прилегающими постройками поднялся над Ракидоном в небывало короткий срок. Над оврагами пролегли мосты и мостики-цепные и висячие, китайские и венецианские…В наиболее живописных уголках выросли ротонды и беседки,появились пруды с лебедями и зеркальными карпами, а с зеленых лужаек на все это любовались мраморные скульптуры эллинских богов и героев. Рукотворная красота как бы заслонила собой диковатую прелесть природы.
Работы по благоустройству парка, понятное дело, продолжались еще долгие годы,но славу он завоевал быстро. Многие знаменитости делали немалый крюк, чтобы полюбоваться красотами новой жемчужины и вкусить от радушного хозяина. Впрочем, граф любезно принимал и своих соседей—мелкопоместных дворянчиков и полуразорившихся помещиков. Одни гости спешили на очередной бал, где неизменно блистала юная графиня, напоминавшая своим обликом языческую богиню Артемиду, другие торопились на охоту, которую граф нередко устраивал в своих владениях и которая почиталась не хуже царской, третьи, запутавшись в хозяйственных делах, надеялись на крупный займ или хотя бы на заступничество.
Словом ,и в этом захолустье, закипела жизнь.
Но вот с некоторых пор по окрестностям Белособорска пронесся слух о появление страшного оборотня. Шепотом передали,будто это огромный волк с железной шкурой и мордой крокодила, на котором горят кроваво-рубиновые зрачки. Он всегда нападает из темноты,но щелканье его кинжальных зубов жертва слышит издалека и столбенеет.
И еще одна малоприятная,но важная особенность: обычные оборотни, как известно, впиваются своим жертвам в горло, этот же разрывал несчастным живот.
– Оборотень-извращенец?
–Вроде того. Число его жертв росло. Граф, как самое влиятельное лицо в округе, распорядился устроить облаву на лютого хищника и сам возглавил охоту.
В свите графа был красивый молодой человек не то итальянского, не то греческого происхождения. Звали его, если мне не изменяет память, Филипп Гивиани или Гавиали. Словом, что-то в этом роде. Этот красавец пользовался полным доверием графа и вскоре стал, говоря современным языком, его пресс-секретарем. Именно Филиппу граф поручил организовать облаву.
Загодя, еще до захода солнца, группа всадников, среди которых был и граф, выехала к месту предполагаемой засады—к опушке дремучего леса. Не помню, что именно там произошло, но за время этого вечернего бдения Филипп неосторожно выдал себя. Его спутники с ужасом убедились, что один из самых доверенных людей графа и есть тот самый неуловимый оборотень. В следующий миг он был схвачен и крепко связан.Бывалые люди из челяди предполагали поступить с ним по обычаю предков: