Но на сей раз всё сложилось по-другому.
Едва войдя в свой подъезд,я сразу увидел что в прорези моего почтового ящика что-то белеет.Внутри оказалось два чистых телеграфных бланка.На обороте одного из них округлым женским почерком было написано: «Зайдите на телеграф за срочной телеграммой из Белособорска».На другом тот же текст имел пометку «повторно».
Судя по датам ,телеграмма дожидалась меня уже шестой день— всё то время,что я пробыл в отлучке.
Чем-то зловещим повеяло от этих лаконичных казенных извещений.
В Белособорске жили мои близкие—мама и младший брат с семьей— и у них не было привычки тратиться по пустякам на срочные телеграммы.
Я вихрем взлетел на свой этаж, открыл дверь, бросился к телефону и набрал междугородний номер.
– Дима, ты? – донесся до меня через тысячу километров взволнованный и, как мне показалось, обескураженный чем-то голос моей мамы.
– Здравствуй, мамочка! У вас все в порядке?
– Совсем ты нас забыл, Дима! – вздохнула мама.
Это была святая правда. В Белособорске я не был уже четыре года, хотя и обещал навестить свою малую родину каждое лето. Обещал и в этом году, но июль уже катился к закату, а планы у меня пока были совсем другие.
– Извини, дела, – пробормотал я.
– Отложи дела, сынок! Выезжай прямо сегодня!
– Да что случилось-то?!
– Беда у нас! В музее произошло убийство, и твой брат оказался замешанным в этой страшной истории…
– Алешка?! – не поверил я собственным ушам.
– У них получается так, будто именно он открыл дверь служебного входа изнутри, какая глупость! Следователь взял у него подписку о невыезде и каждый день вызывает на допросы…
Мама совсем разволновалась, и я принялся задавать уточняющие вопросы.
Каждый мамин ответ лишь усиливал мою тревогу, а говорили мы четверть часа, прежде чем мне удалось составить картину произошедшего, в самом общем виде, разумеется.
Наконец, я клятвенно заверил маму, что выеду вечерним поездом, и попросил передать Алешке, чтобы он держался молодцом.
Затем какое-то время я слонялся по своей малогабаритной квартире, беспрестанно дымил и размышлял об услышанном, не находя ему никакого разумного объяснения.
Ясно было одно:нужно мчаться в Белособорск и выручать своего непрактичного братца,который влип в какую-то криминально-мистическую историю.
Однако прежде надо было уладить кое-какие дела здесь.
Сначала я позвонил своему шефу.Мой отчет о командировке состоял из нескольких ключевых фраз.Формальности же могли потерпеть.Я попросил неделю за свой счет и после двух-трех уточняющих вопросов получил «добро».
Затем позвонил на работу Дине.
Мы встретились год назад и пришлись друг другу по нраву, вот и все!
Мне все нравилось в Дине, даже ее недостатки, если сейчас уместно вести об этом речь.
Она среднего роста, в меру полновата, у нее красивые и глубокие серые глаза и аккуратная шапка волос золотистого оттенка. На ее гладкой коже задорно проглядывают золотистые веснушечки. Вот только характер золотым, пожалуй, не назовешь. Правда, со стороны может показаться, что другой столь же мягкой, тактичной и деликатной особы не сыскать. Она легко идет на мелкие уступки, но ни на йоту не отступит от того, что считает для себя принципиальным.
Да, мне все в ней нравится, однако живем мы по-прежнему отдельно, хотя оба свободны и материально независимы.
Лично я вовсе не против, чтобы предложить ей объединить наши судьбы и жилплощади.
Чтобы совершить решительный шаг, мне всегда требовался некий импульс извне.Может быть ,чтобы Дина, как выражались в старину стала «тяжелая»?
Дина считает, что нас соединило само небо, и наша встреча была предопределена судьбой.
Основных аргументов на этот счет у Клары два.
Во-первых, по ее мнению, у нас созвучные имена.
Дима и Дина, разве не так?!
Второй “неотразимый” аргумент Дины: мы оба Близнецы!
Лично я к гороскопам равнодушен, но с Диной по этому поводу не спорю.
Если ей нравится, то пусть считает, что нас соединили звезды!
Из задумчивости меня вывел голос Дины:
– Что произошло, дорогой?
– Извини, милая! – выдохнул я. – Наш чудесный праздник-встречу придется перенести на другой день. Прямо сейчас я должен мчаться за билетом в город своего детства.
– Что-то очень серьезное, да?
– Более чем.
– Это тайна для меня?
– Нет,