Тут же, не раздумывая, Саня нагнулся за головным убором весельчака, но тщетно. С тем же успехом он мог бы зажать в кулаке сигаретный дым, манерно выдуваемый дамой под грибной шляпкой.
Тем временем темная фигурка девушки мелькнула в последний раз и скрылась за углом дома по Восьмой линии. Нужно было немедленно догонять, чтобы не потерять из виду, вдруг свернет в какой сквозной двор, и не отыщешь. Напоследок он все же не удержался и яростно сунул кулак в круглую фару самоходного экипажа, но опять безуспешно.
Торопливо шлепая босыми ногами по влажной после дождя мостовой, Санек испытывал необычайную радость. Хоть что-то в другом Питере можно осязать, иначе бы он провалился в преисподнюю или взмыл в облака, но пока, что дом, в котором он теперь жил, квартира, которую арендовал за кривую надпись, и вот эта почва под ногами, не давали ему окончательно свихнуться.
Совсем осмелев, парень разбежался и пролетел несколько кирпичных стен наискосок, чтобы срезать угол. Он выскочил на Восьмую аккуратно посредине и чуть не сшиб прекрасную Евлампию. Хотя какое там сшиб! Легким призраком питерской ночи она летела по прямой, уже до самого своего дома: вдоль ограды Благовещенской церкви к темному трехэтажному строению, не встречая на пути ни одного человека и экипажа. Какая все же смелая барышня, не отставая, удивлялся Санек. Ему хотелось непременно узнать, где и как она живет, ему хотелось снова и снова вдыхать ее запах, тонкий и нежный запах неминуемого счастья, случайно ворвавшийся в смрад питерской ночи. Он шел совсем близко с ночной феей и дышал, дышал… и не мог надышаться.
Лампушка скользнула за ограду трехэтажного строения, остановилась у входа, встряхнула на пороге шаль от мелких брызг, только что начавшегося дождя и несколько раз ударила металлическим кольцом в глухие двери. Она подождала с минуту и постучала снова. В первом этаже тускло забрезжил свет разгорающейся керосиновой лампы и, вскоре из-за дверей высунулась косматая голова с окладистой бородой. Заспанный мужик, почесывая башку, приоткрыл двери, и девушка юркнула внутрь.
Пройти сквозь стену и оказаться в комнате барышни – нет ничего проще. Но только если Лампушка жила на первом этаже. А если выше… ступени из тумана вряд ли выдержат Санькин центнер. Тут и пробовать незачем, его удел в другом Питере – земля, возможно вода, Правда, ходить по ней он еще не пробовал. И тут Саня задумался, а ведь странно, что во флигеле Пеля лестница крепка в любом Питере…
Парень отошел от дома и присел на корточки, обхватив мокрые, холодные плечи. Над его головой смыкались кроны лип, но сейчас в их листьях не было проку. Пытаясь скинуть воду, он затряс головой как пес. Да, он пес. И будет сидеть возле окон – вдруг