И они кое-как устроились на сдвоенных креслах. Стоило Луне на пару мгновений отдалиться от него, он снова стал дышать с присвистом.
– Вот. – Она опустила голову ему на плечо и повернула лицо в его сторону, надеясь, что ее дыхание достигнет цели.
Ко времени, когда женщина-водитель подогнала еще один автобус, Хантер практически пришел в себя. Они неловко спустились по ступенькам и перепрыгнули трещину в земле. Дорога раскололась, и в эту-то трещину и угодило колесо. Чтобы разглядеть что-то еще, было слишком темно.
Когда они уезжали на новом автобусе, позади мигали огни полицейских машин. На сей раз им досталось тройное кресло, так что Хантер мог лежать, откинувшись на сиденье, а Луна дышала в его сторону всю дорогу, болтая без умолку, чтобы приток воздуха не иссякал. Рассказывала об одноклассниках, учителях и недавнем скандале на вечере выпускников. Когда запас историй из школьной жизни иссяк, она принялась за сказки.
– Давным-давно жил царь обезьян по имени Сунь Укун, – промурлыкала Луна. – Родился он от древнего волшебного камня.
Хантер скривился.
Она прервалась:
– Что?
– Кажется, я это уже слышал. Как, ты сказала, называется?
– «Путешествие на запад», – ответила Луна. – В детстве я ее обожала. Не рассказывать?
Он покачал головой и снова задышал с присвистом. Луна ощущала, как сотрясается его тело от кашля там, где оно касалось ее собственного. И едва удержалась от того, чтобы взять его за руку. Что еще сделать, чтобы его утешить?
– Вот что бывает, когда перебивают. – Она сделала вид, что ворчит. – Ну, будем слушать или нет?
Автобус, мерно гудя, катил по улицам, а Луна пересказывала то, что помнила из похождений царя обезьян. Желтый свет уличных фонарей заливал салон и утекал обратно. С каждым притоком света Луна успевала рассмотреть лицо Хантера еще подробнее. Взгляды украдкой. Приоткрытые в поисках воздуха губы. Она наклонилась ближе под предлогом дать ему больше дыхания.
Луна выходила раньше.
– Справишься?
Он кивнул:
– Спасибо тебе.
На тротуаре она обернулась посмотреть, ища глазами окна, напротив которых они сидели. И увидела его: прижавшись к стеклу, он смотрел на нее. Она ответила на его взгляд – и они смотрели друг на друга до тех пор, пока автобус не свернул за угол. Позади нее мигнула пара светлячков.
Остаток ночи Луна дивилась новому чувству, невесть как поселившемуся в ее груди.
Ивонн И
Ивонн И стояла в неосвещенной прихожей, наблюдая сквозь узкий просвет в шторах, как ее сын поднимается по ступенькам. Она облегченно вздохнула. Пусть Хантер и поздно вернулся, он не исчез. Его не похитили ради выкупа или шантажа.
Дэвид, конечно же, скажет, что сына сберег его обожаемый камень. Точнее, дурацкая штуковина, которую он прячет в багажнике и о которой говорит с нездоровой одержимостью. И когда это ее муж успел стать таким суеверным? Она хотела в него