– А я тебя просила меня спасать?
– Чего?..
– Я тебя просила?!
– Ты специально что ли? Ты… топиться ходила?
– Тебе какое дело? Понравились? – она вдруг задрала футболку и сверкнула белой грудью из расшнурованного корсета.
Матвей шагнул к ней, схватил за локоть, поднял на ноги и одернул футболку.
– Идти можешь?
– Могу. А куда? – Каролина вызывающе посмотрела ему в глаза. – Нравлюсь я тебе, да? Конечно, нравлюсь – я же красотка. Я знаю. Но вот в чем дело: ты мне не нравишься. И больше не смей меня трогать – противно! – она вырвала руку.
Матвей слышал, что такие бывают, но лично никогда не встречал. И вот надо же – «повезло».
– Не нравишься.
– Думаешь, ты такой умный? Если я тебе отказала, можно сделать вид, что не очень-то и хотелось, да?
– Да не хотелось мне ничего! Я вообще жениться планирую!
– Ой, хватит. Я вас таких пачками каждый день отшиваю.
– Я не понял, ты пьяная что ли? – он внимательно вглядывался в ее лицо.
Каролина задрала подбородок, чуть прикрыла глаза и лукаво замычала.
– М-м-м, не-а! Вот, кстати, принеси мне вискарь из машины, – она капризно вытянула губы и обняла себя за плечи. – Мне холодно. Мужчина ты или нет?
– Обойдешься. Тебе в больницу надо. Документы бери, тачку закрывай, поехали. Я не скажу, что ты за рулем была.
– Не поеду. Нельзя мне в больницу.
– Ты все-таки пьяная… Но сейчас это неважно
– Нет!
– Никогда, ни при каких обстоятельствах не лезь в воду пьяной! Ты не знаешь таких простых вещей? Еще и за рулем катается!
– Да не пила я алкашку, папочка!
– Тогда что?
Каролина рассмеялась и побежала к машине, на бегу скинув с себя футболку Матвея. Она залезла во внедорожник и врубила заново тот же трек, под который влетела на пляж.
– Все, неудачник, пока! Я тебе не по зубам и не по карману!
Прежде, чем дверца авто захлопнулась, Матвей успел прокричать:
– Дура! В больницу езжай! Слышишь?!
Каролина ударила по газам, рассыпав песочный веер из-под колес, и выехала с пляжа. Матвей медленно дошел до брошенной футболки, поднял, отряхнул песок, надел. Вернулся к джинсам, нашел кроссовки и поплелся к своей машине. Внутри он врубил печку на полную мощность и долго еще пытался унять нервную дрожь – Каролина вовремя смоталась, он был в секунде от того, чтобы выдрать ей последние волосы. Матвей обнял руль и уставился на реку, едва не ставшую этой ночью его последним пристанищем.
Ему хотелось жить. Хотелось воскресных блинчиков и нянчить детей от Машки.
Мужчина созрел
Матвей просыпался с трудом. Тело в плечах невнятно болело; тяжелая, будто похмельная, голова отказывалась запускать полноценные мыслительные процессы. Он не спешил открывать глаза, гонял в темноте обрывки мыслей, вяло рефлексировал