– Мистер Карсингтон, какие бы дела ни были назначены у вас на завтра…
– Мисс Олдридж, неужели вы не понимаете? Мне нечего надеть!
– Вы шутите?
– Да какие уж тут шутки.
– Нечего надеть?
– Совершенно верно.
Она вспомнила, как ладно сидит на его широких плечах сюртук, сшитый у дорогого портного, и как облегает мощный торс, тонкую талию; вспомнила изящную вышивку на шелковом жилете, застегнутом на все пуговки, кроме верхней, и узкие бриджи на мускулистых бедрах и длинных ногах. От этих воспоминаний ее захлестнула горячая волна, хотя шел ледяной дождь, и мисс Олдридж ничего не могла с этим поделать. Он был героем и выглядел соответственно: высокий, сильный. Ни одна женщина не устояла бы перед ним.
Она не утратила способности мыслить здраво и сообразила наконец, в чем тут дело и чем вызвана его противоречащая здравому смыслу решимость пуститься в путь ночью в такую ужасную погоду.
Два сезона в Лондоне не прошли для Мирабель бесследно: она узнала кое-что о денди, а мистер Карсингтон был самым настоящим денди.
– Ну что ж, это меняет дело. Доброй ночи, мистер Карсингтон.
Повернув коня, она поехала к дому.
К удивлению Мирабель, отец ждал ее в вестибюле. Обычно он пил чай в библиотеке, перелистывая какую-нибудь ботаническую энциклопедию, а затем отправлялся в зимний сад, чтобы пожелать спокойной ночи своим любимцам из растительного мира.
– Вижу, дорогая, тебе не удалось его убедить, – заметил он, когда она отдала лакею насквозь промокшую шляпу и плащ.
– Ему не во что переодеться.
Отец удивленно взглянул на нее.
– Он денди, папа, и без подобающей одежды становится похож на растение, лишенное жизненно важных питательных веществ: вянет и умирает в страшных мучениях.
Она направилась к лестнице, и отец последовал за ней.
– Я так и знал, что с ним что-то не в порядке. Это как колючки у кактуса.
– Папа, я промокла, и мне не по себе. Я хотела бы…
– Но он прихрамывает, – не слушая ее, продолжил отец.
– Я заметила, – сказала Мирабель.
Как бы ей хотелось, чтобы хромота его не была такой элегантной! Она вызывала у нее чувства, которые ей не хотелось бы испытывать и которые она не могла себе позволить. Смешно в ее возрасте и с ее опытом…
– Насколько я понимаю, он был серьезно ранен при Ватерлоо.
Отец следовал за ней:
– Да, Бентон что-то говорил. Однако я сильно подозреваю, что мистер Карсингтон, сам того не зная, получил еще и травму головы. Я слышал о таких случаях. Видишь ли, это могло бы служить объяснением.
– Объяснением чему?
– Колючкам кактуса.
– Папа, я не имею ни малейшего понятия, что ты хочешь этим сказать.
– Нет-нет, разумеется. – Шаги за ее спиной остановились. – Возможно, ты права: он ничего не поймет о тюльпанах. Ну да ладно. Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, папа. – Мирабель направилась в свою комнату, совершенно без сил после