Какого было мое удивление, когда я обнаружила Виктора подле себя. А тот, похоже, издевался надо мной.
– А я тебя помню, одуванчик.
Проклятие!
Глава 2. Какая вечеринка без драки?
Сия
– А я тебя помню, одуванчик.
И так обидно это прозвучало. Он не забыл, а заодно напомнил про мой позор и несколько недель страданий.
– Никакой я не одуванчик, – фыркнула на парня, поправив прическу. – И вообще, я опаздываю.
Вырвавшись и, определенно, сильно покраснев, я смешалась с толпой, заходя в здание.
Как бы поприличнее описать действие и внутреннее убранство?
Везде темно и тесно. Маленький танцпол, небольшая сцена, где ребята настраивали оборудование. За барной стойкой расселись торопыжки, успевшие пробиться в двери первыми. Всюду ходят мрачные, озлобленные официанты, а бармены с нечитаемым выражением лица пытаются расслышать, что заказывают у них посетители.
Нашей компании сильно повезло. Брат занял для нас столик, который находился на возвышении. Депозит на них был баснословно дорогой, но и никто из нас не бедствовал. Зато с возвышения открывался живописный вид на творящуюся вакханалию.
Если экзорцизм – это изгнание бесов, то концерты и вечеринки для студентов равнялись явлению бога смерти. Причем бог смерти и сам пребывал бы в шоке, и больше всего – от контраста между нарядами чинных при дневном свете аристократок и вокала участников.
Забившись в угол, к девчонкам, я проигнорировала приход Виктора, его пронзительный и одновременно вопросительный взгляд.
Отвернулась в сторону, успешно изображая, что мы незнакомы. Уставилась на двух сокурсниц из Атарийской академии.
Эх, они столь зажигательно танцевали перед нами, так извивались, что я начала переживать за парней, которые согласились на наше сопровождение. От количества пайеток, блесток и голой кожи возможно натурально получить ожоги глаз… и веры… и чувства такта.
А когда коллектив Виктора заиграл…
Радовало, что группа брата сегодня выступала не одна. И его группа блистала талантом примерно тридцать минут.
Но мальчишки публике нравились. Ребята на сцене были красивыми, высокими, веселыми, умели играть на инструментах. Все маги, все принадлежат каким-то родам. Одно плохо – петь не все умели, зато кто не умел, знатно орал.
Когда они закончили, их очень долго не хотели отпускать. И какие бы горячие, родственные чувства я ни питала к Алексу, овации все равно расценила, как истеричную благодарность толпы за окончание мучительной пытки.
Медленно потягивая коктейль, я лихорадочно соображала, как избежать столкновения с длинноволосым блондином. А тот, словно назло мне, не отводил от меня своего взгляда.
– Что, Сия, – толкнул меня в бок изрядно повеселевший Клайд. – Сегодня они выступили намного лучше?
– Почти, – закатила я глаза.
Постепенно