А чтобы осудить человека по уголовному делу, нужно гораздо больше улик, чем по гражданскому иску. Ведь потребуется убедительно доказать, что человек действительно преступник. Поэтому даже тот, кого признали виновным по гражданскому делу, в теории может оправдаться по уголовному делу. Только работает ли это в реальности? Стоит ли рассчитывать на эту лазейку?
– Хм. Для начала нужно уточнить, как Эйдзи в своем завещании предлагает искать преступника. – Я аккуратно выбирала слова. – Допустим, несколько человек договорятся сохранить в тайне имя преступника и не сообщать его полиции. Иначе кто же признается?
Хотя… В голове вдруг всплыли слова, услышанные в университете. Девяностая статья Гражданского кодекса, «Общественный порядок и мораль»: «В современной Японии разрешается заключать любые договоры и контракты между отдельными лицами. Это называется гражданскими свободами».
Вот только на всякое правило есть исключение. Пусть совсем уж злонамеренных договоров не возникнет, так как они нарушили бы статью об общественном порядке и морали, зато взаимное решение завести любовников или скрыть убийство – вполне типичные примеры таких исключений.
– Слушай, это завещание могут признать недействительным, – понизив голос, сказала я. – Пообещав вознаграждение убийце, Эйдзи нарушил статью об общественном порядке и морали. Вполне вероятно, что его оспорят. Может быть, он планировал заманить этим преступника и заставить признаться, только потом тот узнал бы, что ему ничего не дадут, поскольку завещание недействительно.
Синода на миг широко открыл свои узкие глаза и пробормотал:
– Ничего себе!
– А почему вообще Эйдзи оставил такое завещание? Он что, хотел, чтобы его убили? – Я наконец задала вопрос, который вертелся у меня на языке с того момента, как зачитали документ.
– Понятия не имею, – покачал головой Синода. – Он и правда вел себя странно. Не знаю, из-за депрессии или по какой иной причине, но в последние несколько лет у Эйдзи развилась мания преследования.
– Мания преследования?
– Да, говорил, что за ним как будто наблюдают. Я спрашивал его, почему ему так кажется, а он отвечал, что утром, когда просыпается, вещи в комнате стоят чуть-чуть не так, как вечером. В общем, всякие мелочи. Я считал, ему это кажется. И все-таки мы ведь с ним дружили еще с начальной школы, поэтому я не мог смотреть, как он съезжает с катушек, и стал держаться от него подальше.
Действительно, иногда Эйдзи говорил странные вещи, однако всегда был приветлив, ни на ком не срывался. Непонятно, откуда могла взяться мания преследования.
– Но когда он пригласил меня на вечеринку в честь своего тридцатилетия, я пошел, встретился с ним спустя долгое время. Клянусь, и в мыслях не было его заражать. У меня к тому времени уже спала температура,