Закашлявшись от дорожной пыли, поднятой десятками лошадей, быков и пеших путешественников, Квентин сел на обитое бархатом сиденье кареты. Ему хотелось выскочить наружу и со всех ног побежать в столицу, но в ушах его строго и осуждающе звучал голос матери: «Что подумают люди?» Герцог фон Аурверн, будущий правитель провинции Аурверн, не мог позволить себе бегать по городу, как какой-то крестьянский ребенок. Не в силах сидеть без дела, Квентин принялся ковырять уже начавший слегка пузыриться от времени лак на внутренней стороне двери кареты. Его мысли были далеко. Каково это, быть кадетом Королевской академии? Найдет ли он там друзей? Будут ли родители гордиться им? Кусочек лака откололся и больно вонзился Квентину в мягкую кожу под ногтем. Квентин зашипел и затряс рукой.
– Всё в порядке, молодой господин? – озабоченно спросил кучер, постучав по крыше кареты.
– Да, Томас, все хорошо, – откликнулся Квентин, наблюдая, как пространство под полупрозрачным краем ногтя заполняется кровью, – долго еще стоять?
– Уже скоро, молодой господин.
Квентин шумно выдохнул и взял в руки толстое пособие для молодых офицеров, лежащее раскрытым на сиденье рядом с ним. Весь день он пытался начать читать главу про управление отрядом во время защиты города, но совершенно не мог сосредоточиться. Прочитав несколько абзацев, он снова и снова возвращался мыслями к своему будущему в академии и не мог вспомнить ни слова из прочитанного. Квентин захлопнул книгу и вновь высунулся в окно кареты: очередь как будто бы не продвинулась ни на метр. Вдалеке, у небольшого одноэтажного здания заставы, Квентин разглядел ее работников, досматривающих очередную повозку. Их силуэты казались мутными из-за стоящей в жарком воздухе пыли.
Прошло еще не меньше часа, прежде чем карета добралась до заставы. Увидев герб дома фон Аурверн, дежурящие на ней стражники дружно отсалютовали и пожелали герцогу хорошо провести время в столице.
Вырвавшись из бесконечной пробки, застоявшиеся кони резво рванули вперед, глухо стуча копытами по плотной земляной дороге. Парантский тракт заходил в промышленный район Лорица. Воздух здесь был удушливо грязным, особенно в жаркий день уходящего лета. Из труб многочисленных мануфактур и фабрик валил темный дым, отовсюду раздавались грохот машинерии, стук металла о металл и перекрикивания рабочих. Дорога была запружена фургонами и телегами, груженными материалами и товарами. Между повозок сновали люди в рабочих комбинезонах, перемазанных маслом и углем. Эта часть Лорица напоминала Квентину родной Брасс. Отец часто брал его с собой, когда посещал местные фабрики. Но у Квентина станки никогда не вызывали большого интереса. В отличие от кораблей и пушек. Именно поэтому отец и решил отдать его в Королевскую академию, хотя сам предпочел бы, чтобы сын поступил в Лорицкий университет.
Вскоре индустриальные кварталы сменились сперва торговыми улицами, а затем