– Отец не против, что ты взял документы по делу? – я обратила внимание на плотно набитый рюкзак цвета хаки позади него.
– Я не просил у него разрешения, – хитро улыбнулся Егор и в ответ на мой встревоженный взгляд добавил: – Мы быстренько сейчас посмотрим, что нужно, и я верну все на место. Он ничего не узнает.
– Ладно. Проходи в зал, я варю кофе.
Егор промаршировал в комнату. Здесь он покружил на месте, примеряясь, где бы приземлиться с документами, и аккуратно положил рюкзак на диван.
Пока он не видел, я украдкой наблюдала за ним. Парень осмотрелся: окинул взглядом тонкую тюль и плотные горчичные шторы, что висели яркими колоннами на фоне белых стен; повертелся у моего длинного рабочего стола, где сейчас стоял открытым мощный ноут, колонки, органайзер с тетрадями и стопка книг; ткнул цветные подушки на диване и ухмыльнулся.
– Все-таки сразу видно женская квартира… – громко, так, чтобы я слышала на кухне, заметил Егор.
– Женская? – сощурившись, спросила я, выглядывая из-за дверцы холодильника.
– Ну да… Мягкий ковер, яркие подушки на диване, всё такое стильное, дизайнерское. Парни так не заморачиваются. А если и заморачиваются, то у нас всё серое, чёрное и металлическое, – пояснил Егор.
– Ну вот… А ты мне только начал нравиться, – протянула я, выходя с подносом из кухни.
Егор рассмеялся.
– Что?
– Все парни и девушки одинаковые, да?
Егор достал толстую стопку папок, файлов и конвертов из рюкзака и раскладывал их веером по ковру. Я откатила подальше от бумаг журнальный столик, передвинув его ближе к парню, и поставила на него поднос с кружками ароматного кофе, сливками и пакетами конфет.
– Разные, конечно, но есть определенные характерные черты, которые свойственны всем вам: эмоциональность, например, чисто женская бывает. Гормоны там, критические дни. Парни так себя не ведут. У нас как-то все стабильнее с настроением и желаниями.
– Туше, – сквасила я недовольную мину.
И опять он рассмеялся, запрокинув голову.
– Отлично, но я всё равно – протестую! – я картинно ударила кулаком по журнальному столику, но легко и беззвучно так, чтобы не опрокинуть посуду. – Мы ж ни в чьем не виноваты…
– Какие ваши доказательства? – коверкая голосом громко возмутился он.
Я в голос расхохоталась – бесподобные фильмы девяностых! В поисках аргумента я наспех схватила кофе, от чего тот опасно качнулся в кружке:
– Кофеинум! – Егор усмехнулся и одобрительно указал на меня пальцем. Вытерев слезы, я продолжила: – А если серьезно, ты не прав. Я бы не настаивала, но этот бытовой сексизм так незаметно въедается в нашу жизнь, что я не могу промолчать, – начала я. – У него накопительный эффект и он разрушителен: особенно во время конфликтов. Вся наша…и