Пройдя всю улицу Святого Мартена, Асканио уже вообразил себя вестником мира, ниспосланным господом богом, дабы поддержать согласие между двумя державами.
Однако, поверив в это, Асканио был не прочь – ведь влюбленные так странны – продлить свой путь еще минут на десять. Поэтому он не перебрался через Сену на лодке, а пошел дальше по набережной, по направлению к Мельничному мосту. Быть может, он и выбрал этот путь лишь оттого, что проходил тут накануне следом за Коломбой.
Впрочем, по какой бы причине он ни сделал этот крюк, а минут через двадцать все же очутился перед Нельским замком. И вот, когда Асканио оказался у цели, когда он увидел узкую стрельчатую дверь, порог которой надо было переступить, когда разглядел прелестное здание в готическом стиле, увенчанное островерхими башенками, дерзновенно устремленными ввысь, когда подумал, что за ставнями, полузатворенными из-за жары, живет прекрасная Коломба, – великолепный воздушный замок, воздвигнутый им по дороге, рухнул, подобно дивным сооружениям, что появляются в облаках и исчезают, лишь только взмахнет крылами ветер. И юноша оказался лицом к лицу с действительностью, а в действительности не было ничего успокоительного.
Однако, помедлив несколько минут – промедление тем более странное, что в тот знойный день на набережной не было ни души, – Асканио понял, что надо на что-то решиться. Надо было войти в замок – это и было единственное решение. И вот юноша подошел к двери и поднял молоток. Но трудно сказать, когда он опустил бы его, если бы в ту самую минуту дверь случайно не отворилась и он не очутился лицом к лицу с каким-то человеком лет тридцати, не то слугой, не то крестьянином, как видно исполнявшим любую работу. Это был садовник мессера д'Эстурвиля.
Асканио и садовник отпрянули друг от друга.
– Что вам надобно? – спросил садовник. – Чего тут стоите?
Отступать было поздно, и Асканио, призвав на помощь все свое мужество, храбро ответил:
– Хочу посетить замок.
– Как