– О да… У нас лучший кухня.
– И никакой телеграммы посылать сюда не надо? – спросила швейцара Глафира Семеновна.
Швейцар посмотрел на нее удивленно и отвечал:
– Зачем телеграмма? Никакой телеграмма.
XIV
После того как швейцар удалился, кельнер подал чай и тот русский самовар, которым похвастался швейцар. Глафира Семеновна хоть и была еще все в тревоге от испуга на подъемной машине, но при виде самовара тотчас же расхохоталась.
– Смотри, смотри… И это они называют русский самовар! Ни трубы, ни поддувала, – обратилась она к мужу. – Какое-то большое мельхиоровое яйцо с краном, а внизу спиртовая лампа – вот и все.
– Брось уж. Не видишь разве, что здесь люди без понятия к русской жизни, – отвечал презрительно Николай Иванович. – Немцы, хоть ты кол им на голове теши, так ничего не поделаешь. Ну, я пока буду умываться, а ты разливай чай. Напьемся чайку и слегка булочками закусим, а уж на ночь поужинаем вплотную.
– Геензи, кельнер… ничего больше. Нихтс, – кивнула Глафира Семеновна кельнеру.
Напившись чаю, Николай Иванович опять позвонил швейцара.
– Ну, хер Франц, надо нам будет немножко Берлин досмотреть. Веди, – сказал Николаи Иванович.
– Нет, нет… Ни за что я никуда не пойду! – воскликнула Глафира Семеновна. – Еще опять в какую-нибудь машину вроде подъемной попадешь и перепугаешься.
– Да что ты, глупая! Хер Франц теперь предупредит, коли ежели что.
– Да, да, мадам. Будьте покойны. Больше ничего не случится, – отвечал швейцар.
– Пойдем, Глаша, – упрашивал жену Николай Иванович.
– Ну хорошо. Только уж спускаться я ни за что не буду на вашей подъемной машине.
– Вы где это, хер Франц, русской-то образованности обучались, в какой такой академии наук? – задал Николай Иванович вопрос швейцару.
– Я, мосье, в Варшаву один большой готел управлял, там и научился.
– А сам-то вы немец?
– Я больше поляк, чем немец.
– О, не жид ли?
– Что вы, ваше превосходительство! Я поляк, но родился в Кенигсберг…
– В Кенигсберге? Ну, проку не будет! – воскликнула Глафира Семеновна. – Я умирать буду, так и то этот город вспомню. В этом городе нам обедать не дали и потребовали какую-то телеграмму, в этом городе мы перепутались и попали вместо берлинского поезда в какой-то гамбургский поезд и приехали туда, куда совсем не следует.
– Да ведь гамбургский поезд тот же, что и берлинский поезд. От Кенигсберг оба поезд идут до Диршау…
– Диршау? Ох, про этот город и не говорите. Этот город просто ужасный город! – воскликнул, в свою очередь, Николай Иванович. – Там живут просто какие-то разбойники. Они обманным образом заманили нас туда, сказав, что это Берлин, и продержали целую ночь в гостинице, чтобы содрать за постой.
Швейцар пожал плечами:
– Удивительно, как это случилось, что