– Как ваше имя-отчество? – спросил Макар уборщицу.
– Роза Равильевна.
– Меня зовут Макар. А это мой друг Клавдий.
– Мамонтов, – представился Клавдий уборщице. – Я сейчас работаю телохранителем семьи Макара, а прежде служил в полиции.
Уборщица Роза недоуменно воззрилась на него. Клавдий Мамонтов и сам не мог понять – зачем он говорит ей о себе? Изможденная работой женщина возрастом далеко за пятьдесят. Располневшая, слегка неуклюжая, с крашеными волосами, собранными в короткий хвостик, с распухшими ногами, втиснутыми в резиновые «клоги».
– Роза Равильевна, вы ели сегодня что-нибудь? – спросил Макар.
– Да… то есть нет, не успела, – уборщица Роза, словно испугавшись, втянула голову в плечи. – Я в шесть встаю, у меня здесь смена в восемь начинается. Я всю неделю пашу сейчас без выходных. У нас треть уборщиков ушла, когда мигрантов начали проверять, они к себе домой дернули вместе с женами. Мои сменщицы-таджички уволились. Мне выходные отменили. Обещали заплатить. Только у нас за опоздание на работу деньги сразу вычитают. И много. С деньгами туго у меня. Холодильник совсем пустой дома…
– У вас диабет, вам надо питаться регулярно. Тихонечко вставайте, я вам помогу. – Макар поднялся и предложил уборщице руку – галантно, словно аристократке. – И пойдемте.
– Я уйду, уйду, я вам больше мешать не стану. – Роза тяжело оперлась одной рукой о диван, стараясь выбраться из его мягких подушек. – Извините за беспокойство…
– Мы с вами сейчас заглянем на кухню, нам завтрак до вас официант привез, – словно ребенку пояснил уборщице Макар. – Вам надо поесть, набраться сил.
Клавдий смотрел на своего друга.
Уборщица Роза… Она сразила их обоих наповал своей беззащитностью? У Макара такое лицо сейчас… Ему словно неловко… А чего ему стыдиться? Почему и он, Клавдий, чувствует себя не в своей тарелке? Перед ней? Безутешной матерью пропавшего сына… Бедной до нищеты… Готовой с пола подбирать и пить дорогие таблетки, ибо она не может потратить деньги на новые. Ему совестно – они насвинячили на съемной вилле, а она явилась убирать за ними. Но это же ее заработок. Каждому свое.
Или нет?
Есть нечто еще. Главное. Скрытое от посторонних глаз глубоко внутри и у него, и у Макара. Оно заставляет их терпеливо возиться с ней. Утешать ее. Пытаться ее сейчас накормить.
Пытаться защитить ее. От чего?
Помочь ей в ее горе.
Словами не объяснить. Душевный порыв их общий с Макаром? Обоюдное врожденное благородство? Полегче с пафосом… Скорее просто блажь. Похмельная дурь после бурной ночи с девицами – пьяной, шумной гулянки на вилле загородного Парк-отеля,