– Зачем ты привез ее, Григорий?! – недовольно воскликнула девица. – Ты же обещал мне!
– Что же, душенька? – не понимая, спросил Шереметьев, подходя ближе и быстро целуя ей ручку.
– Что ноги ее не будет в этом доме! – добавила нагло девица.
От заявления любовницы я даже замерла. Невольно вспомнила, что муж собирался развестись со мной и жениться на ней и что он открыто заявил, что Елизавета будет жить в нашей усадьбе. Но так нагло и бесцеремонно вести себя со стороны Елизаветы было недопустимо, по-моему мнению. Мы с Шереметьевым все же еще были женаты. А эта пронырливая девица, соблазнившая моего мужа, вела себя так, будто уже стала здесь хозяйкой, а я так, неугодная прислуга, которую следовало бы поскорее выгнать.
Но все было не так. И терпеть подобное обращение я не собиралась.
– Это пока еще мой дом, Елизавета! – сказала громко я. – И я имею законное право здесь жить, ведь развода еще не было. Ведь так, граф?
– Э-э-э… – протянул Шереметьев, замявшись и как-то трагично смотря на меня, добавил: – Да, конечно.
Он сказал это так неуверенно и как-то опасливо, что я вдруг разозлилась. Где тот самый граф Шереметьев, который так ловко вытащил меня из трясины, а потом целовал и говорил, что я под его опекой? Который был ласков и добр, имел властный жесткий характер. Сейчас я видела совершенно другого мужчину, словно его подменили. Он вел себя совсем не так, как час назад. Говорил как-то неуверенно и уклончиво и даже боялся смотреть в мою сторону.
А я реально не понимала, когда граф был настоящим, сейчас или там в лесу?
Я окинула взглядом любовницу мужа. Красивая брюнетка лет двадцати, худая и смазливая на лицо. Сексапильная и жеманная. Одета в сильно декольтированное розовое платье, все в рюшах, с рукавами фонариками. На густых волосах заколки и гребни с драгоценными камнями, а губы обведены ярко-красной помадой. Лицо бело, сильно напудрено, пара мушек на щеке и над губой. Каноническая красотка конца восемнадцатого века.
Изысканный вкус Шереметьева вполне понятен.
Куда уж мне, простой Любаше, уже рожавшей три раза, до такой модной и утонченной девицы? С ажурной черной лентой на шее, с кокетливой подвеской, которая подчеркивала тонкую шейку Лизаветы. И я, убегающая по болотам в грязном платье и сопротивляющаяся мужу. Хотя, пришла мне в голову мысль, ведь свою внешность я ни разу не видела. Только знала, что волосы мои светло-русые, а руки тонкие, фигура вроде средняя и не полная. У лесника не было ни одного зеркала.
– Я хочу, чтобы это женщина уехала и немедленно! – взвизгнула вдруг Елизавета, топнув ножной в тряпичной вышитой туфельке на каблучке.
После ее фразы я недоуменно округлила глаза.
Она ничего не попутала?
Мне захотелось подойти к этой нахалке и дать ей пощечину. Я и сама себе удивилась. Ведь я всегда отличалась добрым и спокойным нравом. Но сейчас ситуация была просто феерически дикая. Любовница закатила