– Не понимаю, – замотала я головой.
– Что тут понимать-то? Кто-то жаждет твоей смерти, и твоя горничная в сговоре с этим злодеем!
Да, похоже, граф был прав. Палаша говорила о ком-то другом, не о моем муже. И Шереметьев не нанимал ее. Но тогда кто был этот господин? И зачем моя служанка врала про моего мужа?
Граф как-то озабоченно и тревожно смотрел на меня.
– Зачем ты убежала из усадьбы? – задал он резонный вопрос. – Я волновался. Да и сейчас зачем-то устроила всю эту беготню.
– Вы искали меня, потому что просто волновались?
– Естественно, Любаша! Наутро ты пропала, никто из слуг ничего не видел. Ни тебя, ни твоей горничной не могли сыскать. Что я должен был думать, позволь тебя спросить? Я немедленно поехал разыскивать тебя.
– Но я думала, вы будете рады, если я не вернусь. Ведь вы привезли свою любовницу и намерены жить с ней, а я только помеха.
– Так ты оттого сбежала?
– Да, – кивнула я.
– Святые угодники, Любаша! – прорычал он возмущенно. – Ты вообще поняла, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз? – Он уставился на меня разъяренным взглядом. Но я в ответ только молчала. Что я должна была сказать? Я ведь не знала, о чем он говорил с женой тогда. И воспоминаний прежней Любаши мне не передалось. – Вижу, что ни черта ты не поняла! Потому и устроила этот идиотский побег из усадьбы!
Я понимала, что он искренне расстроен всей этой ситуацией. Ну не мог же он в самом деле так идеально играть? Мы были одни сейчас, ему незачем претворяться. И не составило бы труда разделаться с нами, если бы он того хотел. Болотина рядом, трупы легко спрятать.
Но он, похоже, не собирался причинять нам вред. Мало того он вытащил нас с Анечкой из трясины и сейчас так бережно держал малышку, что я удостоверилась, что граф не желает нам зла.
Я опять вспоминала о пощечинах за поцелуи и об унизительном слове «плебей», которым награждала мужа прежняя «Любаша». И не могла понять, отчего она так обращалась с мужем? Он вроде казался адекватным, разумным и заботливым.
Скорее, это я вела себя неадекватно, сиганула сначала с обрыва, потом в болото. Но он, опять же, спас меня.
Шереметьев не казался злым или жестким, скорее наоборот. Пока я не находила в нем недостатков, конечно, не считая измены. А в остальном, каким бы ни был молодой граф, все равно он не заслуживал такого отношения к себе. Неудивительно, что он завел любовницу, с такой-то женой, как я.
Я лихорадочно думала, как узнать всю правду и о графе, и о том, что он мне говорил «четыре дня назад». И вообще понять, кто тот «господин», желающий нам смерти. Столько вопросов роилось в моей голове, что я даже не знала, с чего начать.
– Граф, я уже сказала, что немного потеряла память, потому сдуру убежала, не признала вас.
– Что это еще за «граф»? – поморщился он. – А что, мое имя тебе неугодно стало?
Я замялась. Но тут послышался топот лошадей. К нам