– А что ты вообще понимаешь под магией? – спросил Очеслав.
– Когда я говорила о том, что нет как таковой черной или белой магии, стоило дополнить, что и самой магии как таковой тоже нет, по крайней мере, в таком понимании, которое имеют непосвященные люди. Об этом мне рассказал один из наших мудрецов. На самом деле магия, по большому счету, это воздействие наших идей, нашего разума на материальную реальность, в которой мы живем. Ведь мы же созданы богом, а бог является творцом, вот и мы при определенных условиях, можем творить. Мысли имеют способность находить свое воплощение в этом мире и это нужно понимать. Здесь главное то, что чем сильнее разум человека, чем больше он знает, чем больше он задействует скрытые возможности и обладает определенными качествами, тем больше существует вероятность того, что то, о чем желает человек, сбудется. Слова в заклинаниях или отдельные магические действия, это лишь усилители нашего воздействия на материальную реальность. Сами по себе магические действия, без привязки к нашим мыслям мало что значат, либо вообще ничего не значат.
Но мы немного отвлеклась от того, почему меня невзлюбил Услад, а не возлюбил меня этот человек за то, что я упрекала его в жадности. Затем ему стало известно, что я случайно узнала его тайну о том, что он прятал свои ценности на острове реки. Этого оказалось достаточно, чтобы подговорить всех кого можно, чтобы еще больше меня оклеветать. В итоге я здесь. Теперь на меня некому клеветать и я занимаюсь тем, что мне нравится, а именно изучаю целебные травы и готовлю настойки, которые потом передаю добрым людям.
– Вот бы увидеть этого Услада – сказал Очеслав.
– Не увидишь ты его – сказала Веда – От людей я слышала, что Услад умер. Он был в преклонном возрасте. Несмотря на это, перед смертью он продолжал копить богатство, только не понятно для чего. Фактически смотрел на смертное ложе, но богатство копил. Видимо его клад так и находится в земле острова. Лучше отдал бы еще при жизни содержимое своего клада людям. Так бы хоть пользу сделал своей душе, а так ни себе ни людям.
– А как на счет старейшины поселения? – спросил