– Нет, мы не вместе, – выплюнула она, прежде чем успела себя остановить. – И я не была ни самонадеянной, ни опрометчивой – мы говорили о браке в течение нескольких месяцев. Оказывается, он забыл упомянуть, что у него появилась новая подружка… и что она была моей лучшей подругой. Обратите внимание на прошедшее время. Была.
Едва заговорив, она знала, что должна остановиться, но все вдруг выплеснулось наружу: негодование по поводу выходных, чувство несправедливости. Да, она импульсивна и склонна прыгать очертя голову, но на этот раз действительно проявила должную осмотрительность. Мина могла бы назвать дату и время точного разговора, который у них состоялся насчет церкви Святой Марии, и рассказать кому угодно, где она была, когда Саймон заговорил о том, что однажды у них будут дети. Чего она не учла, так это того, что Саймон завел интрижку и с тех пор охладел, как арктическая глыба.
Внезапно она заметила фотографа с длинным черным объективом, делающего снимки с другой стороны улицы, и поняла, что поведала репортеру чересчур много.
– Это не для репортажа, – произнесла она, запоздало ощущая дрожь и едва припоминая, что только что выпалила.
– Похоже, вы сильно на него разозлились, – сказал репортер, который со своим проницательным взглядом и длинной шеей при более внимательном рассмотрении напомнил ей хорька. – Что вы ему сказали? Я бы врезал ему коленом по яйцам. Какова была ваша реакция?
– Без комментариев, – сказала она, хотя ей действительно хотелось врезать Саймону коленом по яйцам. – Послушайте, я не хочу, чтобы это попало в газету. Все это ошибка. Здесь нет никакой истории. Вы ведь не будете фотографировать, не так ли?
Он с напускным безразличием пожал плечами, подчеркнуто не глядя в сторону фотографа.
Нет! Мина поняла, что в левой руке у него крошечный диктофон. Она попыталась его схватить, но он так ловко убрал устройство за пределы досягаемости, как будто уже не в первый раз это делал.
Сообразив, что фотограф стал проявлять к ней интерес, она остановилась и свирепо посмотрела на репортера.
– Оставьте меня в покое!
Кипя от злости, Мина перекинула сумку через плечо, обогнула репортера и бросилась через дорогу к своей машине. Фотограф, неправильно истолковав ее действия, сделал еще несколько снимков, а затем, решив, что она бежит за ним, припустил по улице в обуви, куда более удобной для бега, чем ее черные ботинки. Хотя в голове у нее и мелькнула идея с ним разобраться, она направилась к своему маленькому темно-синему «Жуку», мстительно посмотрев на репортера, который теперь топтался между двумя припаркованными машинами. Он бросил взгляд на ее лицо, помахал рукой и быстро зашагал прочь.
Забравшись в машину, Мина уткнулась лбом в руль. «Черт, черт, черт, гребаный ад!» Мало того, что узнали на работе; теперь, кажется, вся страна вот-вот услышит историю о Мине, тупой блондинке, которая сильно ошиблась в своем мужчине. Для того, чтобы придумать заголовки, не нужно быть гением.
«Ну и кто теперь осел?»
«Какие