– А теперь, если собираешься помогать мне на кухне, давай-ка пошевеливайся.
Мина напевала себе под нос, нарезая лук, курицу с приправами и насыпая небольшую горку перца чили, словно миниатюрный вертящийся дервиш. Этот вечер должен стать особенным, и еда – лишь малая его часть. Она хотела показать Саймону, как много он для нее значит. За последний год он стал неотъемлемой частью ее компании друзей, и она хотела поделиться своим счастьем и с ними. Хорошие друзья – это все. Она взглянула на маленькую пиньяту, украшенную папиросной бумагой в розовую и голубую полоску. Ранее она засунула в нее небольшой пакетик, и теперь чувствовала легкий трепет предвкушения: что же скажет Саймон, когда этот пакетик будет оттуда извлечен.
К моменту, когда пробило шесть часов и они обе попробовали свежесмешанную «Маргариту», практически все было готово.
– Самое время надеть праздничные шмотки.
Мина оглядела кухню и аккуратные ряды всего, что было приготовлено. Она называла это подготовкой в стиле «Блю Питер» [13] с акцентом на «я тут кое-что приготовила заранее», чтобы, когда приходят гости, проводить на кухне как можно меньше времени – что непросто, если подавать действительно свежую, пикантную уличную еду. Почему-то она не смогла удержаться и сделала еще немного приготовлений в ожидании, пока Ханна освободит ванную, прежде чем та наконец вырвалась оттуда без двадцати семь. Быстро приняв душ, Мина расчесала светлые волосы, молниеносно нанесла розовую губную помаду и слой быстросохнущей черной туши, чтобы сделать темными до смешного длинные светлые ресницы, которыми она могла бы соперничать с ламой. Готово. Она послала воздушный поцелуй своему отражению в зеркале, взмахнула ресницами ламы, метнулась в спальню, чтобы натянуть новое ярко-розовое платье, и юркнула на кухню, чтобы повязать фартук. На нее и раньше попадали брызги еды, а это платье заслуживало того, чтобы блистать.
Когда в семь часов раздался звонок в дверь, она была во всеоружии. Гостиная заполнялась, и она чувствовала себя в своей стихии, раздавая бутылки «Короны», приправленные обязательным ломтиком лайма, или бокалы с «Маргаритой», способной придать бодрости даже мулу.
– Черт возьми, Мина, – заметил Джордж, один из ее старых университетских друзей, – у меня от этого волосы на груди встают дыбом. И я сомневаюсь насчет блесток – эдак я в понедельник на работе буду мерцать. Но идея убийственная.
– Не будь скучной старой дубиной, – поддел его приятель, которого тоже неудобно звали Джорджем, и за шесть месяцев, что они были вместе, он стал Джи. – Мне нравятся блестки, и это действительно хороший коктейль. – Он быстро заморгал, когда алкоголь попал в горло. – Огненная вода.
– Что, слишком крепко? – Мина сделала паузу, передавая бокал только что подошедшей лучшей подруге Белинде, и улыбнулась стоявшему позади нее Саймону.
– Просто отлично, – заверила Белинда, целуя ее в обе щеки и беря стакан,