– За что? – вскинула брови девушка.
– За жизнь, – спокойный ответ Дары не прояснил ничего.
Чтобы понимать, о чем подруга говорит, нужно принять, наконец, решение во что верить. Ее род веками приносил жертвы исконным хозяевам озера. Никто об этом ей не рассказывал, Ника знала это. Вот почему Ясен не хотел, чтобы племянница возвращалась, чтобы приезжала и задерживалась дома! Но допустил это… Смирился с неизбежным?
− Очень рада, надеюсь, было вкусно, − фраза, брошенная сквозь зубы, как кость голодной собаке.
Матвей нахмурился, будто разом исчезло тепло из всей комнаты. Кажется, даже что скудного света стало меньше. Пауза затянулась, парень мерил младшую Велес недобрым взглядом, а она чувствовала себя неловко. Брошенные в сердцах слова мгновенно возвели преграду между не врагами.
«Кому хамишь, дура? – отвесила себе мысленный подзатыльник»
− Я…− опустила взгляд и осеклась, − сказала ерунду.
− Осторожно со словами, Ника, – вкрадчиво посоветовал он, − некоторые из них хорошо слышны.
Не нашлась, что ответить. Закусила губу, никогда не умела извиняться, зато сказать что-то невпопад – один из неоспоримых, но сомнительных талантов.
– Угрожаешь? – поинтересовалась Дара, метнув в его сторону кинжальный взгляд, – Ты?
– Говорю то, о чем напоминать некоторым нужно регулярно, – процедил парень в ответ, – тебе ли не знать, та кто мнит себя ведьмой?
Снова отвратное ощущение, что смыслы ускользают. Ника не понимала о чем диалог, но остро чувствовала, что он касается ее больше чем спорщиков.
Матвей отошел к другому окну, сунув руку в карман широких брюк. Света в комнате хватало ровно настолько, чтобы видеть его силуэт на фоне темного неба. Ночь вступала в свои права очень быстро. Вероника чувствовала необходимость что-то сказать или спросить, но слова не рождались, не шли.
Собеседник закрылся в себе, в нем не осталось и капли мальчишеского радушия, от него повеяло холодом и едва уловимой опасностью. Сейчас он даже со спины казался старше, больше и намного жестче. Линия крепких плеч была напряжена, и показное спокойствие не обманывало – в нем клокотали эмоции.
− Вся надежда была только на тебя, Вероника, − его голосом можно было разбивать лед, − нам казалось, что ты та, кто повернет все вспять.
− Вам? – голос чуть громче шепота, – что вернет? Дара, о чем идет речь?
− Мне, − поправился Матвей неубедительно и обернулся.
Эти глаза! Синий лед, подсвеченный, холодный и смертельно опасный. Ника невольно вжалась в мягкую спинку. В холодной и без того комнате, температура понизилась, время снова растянулось, комната надвинулась, но приступ паники не спешил. На лбу выступила испарина.
− Прекрати, − она зябко обняла себя руками, − я не хотела ранить твою тонкую душевную организацию! В конце концов, это вы все тут играете в вершителей судьбы, а я как всегда крайняя!
Матвей усмехнулся и взглянул