– Еще не закончила? – поинтересовался Марко из коридора.
– Н-нет, – резко вернулась «в себя» Ника, – книги нужно поставить…
Осторожно, будто они кусаются, водрузила одну за другой в шкаф. Даже приставила маленький стульчик, чтобы достать до верхней полки, и ожидаемо оступилась. Но страх охватил вовсе не поэтому. Вспомнился давешний олень. Подмена реальности – это страшно, особенно когда становится опасной. За какую из реальностей хвататься, чтобы не заблудиться?
«А вдруг таблетки не помогут? – тоном вредного ребенка пропел голос в голове».
– Выбирай: готовишь ужин или моешь посуду? – Марко в фартуке и с закатанными рукавами выглянул из кухни.
– Конечно посуда, – ответила, поддерживая веселый тон беседы, усилием воли затолкала страхи в дальний угол, – боюсь, ты не доживёшь до утра, отведав моей готовки. С последнего раза дегустации ровно ничего не поменялось.
– И ты еще надеешься выжить в лесу? – притворно ужаснулся дед.
– Что поделать, если я существо тепличное, к комфорту привыкшее?! – притворно повинилась девушка, – но ты же меня спасешь, деда?
Подбежала к нему, чмокнула его в щеку, чтобы усыпить бдительность. А потом предложила начистить картошки, в процессе обсуждая новости, книги и семейные события. В городе Ника безумно скучала по разговорам у камина, по совместным ужинам, по беззлобным пикировкам. Но самое дорогое было чувство полной безопасности в этом доме. Так было в детстве, так осталось сейчас. Переступая порог, девушка знала, что ей не грозят здесь ни демоны, ни террористы, ни даже Ясен с его психиатром.
– Ладно, Рона, хитрая ты лиса, – дед подвинул ей ведерко с картошкой, – будешь на заготовке.
– А ты расскажи мне как дела? – охотно взялась за дело. На самом деле, собиралась устроить допрос с пристрастием, – Мила приезжала, привозила Нату?
Двоюродная старшая сестра. Дочь еще одного мужчины в роду. Ясен – средний сын, детей не завел, Илья – младший сын, отец Ники и Артемий – самый старший. Его девушка не помнила, он погиб катаясь на лыжах – сошла лавина и похоронила под собой трех лыжников. Но у него осталась дочь Мила и ее мать Анна. Которая стала растить ребенка одна, не особенно желая общаться. Но Илья пользуясь природным обаянием, с завидным упорством налаживал родственные связи и добился того, что племянница бывала в гостях нередко.
– Давненько не была, – ответил Марко.
– Ну да, такая занятая, – саркастично согласилась Ника.
Отношения с сестрой складывались не очень радостно. Очень разное мировоззрение не давало найти точки соприкосновения, да и Мила не очень удачно скрывала какую-то странную претензию к младшей Велес. А несколько лет назад вовсе нашла утешение в церкви, на что Ника только закатывала глаза.
«Сменила одну зависимость на другую, – цинично фыркнула