Необычная концентрация на медленных действиях, словно они имели величайшее значение. Она зафиксировала даже запахи. Такой аромат стоял недавно на заднем дворе хозяйственного крыла, когда свежевали тушу оленя. Кровь, мокрая шерсть, запах остро наточенных лезвий и горящих углей в жаровне. Позже добавится и новая нота – вонь выпотрошенных кишок. Она никогда не любила смотреть на кровь и смерть. А теперь ее кожу стягивала багровая пленка, а разум – глухой шок. В ушах бухало сердце.
Реальность тяжело накатила и разбила ступор. С паузами и всплесками, словно боролась с приливом, возвращалась память.
– Невеста!– губы тяжело разлепились а голос с сипом вырвался из горла.
Вот кем она являлась недавно! Горький смешок – вспомнила, лучше бы забыла навек. Перевела взор с рук и осознала, что все это время стояла на коленях и не совсем одна. У ног лежало тело. По-птичьи склонила голову, рассматривая мертвое лицо и слипшиеся черные волосы, пятнающие подол ее наряда кровью. В последний раз коснулась влажных прядей, погладила высокий лоб, заглянула в пустые поблекшие глаза. Обняла лицо ладонями и прижалась к холодным губам своими. Прозрачная капля упада на мертвую скулу. Отстранилась, шокировано утерла что-то теплое на щеках. Слезы? Она плачет? О нем? Неуверенно слизнула влагу с уголка губ – соленая, горькая. Больно. Чувства кирнулись на нее как завывающие призраки. Почему так больно? Схватилась за грудь и тихо закричала. Эхо прокатилось над озером. Замолчала растерянно, потом прислушалась и поняла что это утихающие раскаты грома. Они уносили с собой низкие черные тучи. Вместе с ними уплывал звон в ушах и заторможенность.
Пошатываясь, встала с колен. Голова покойника скатилась с подола платья и ударилась о камни. Непочтительно. К бесам! Ему уже все равно. Порывы ветра качали девушку как сухой камыш, но она упрямо держалась. На остатках сил, уперлась руками в мертвое тело, подкатила к краю обрыва, то и дело ругалась сквозь зубы.
Понадобилась всего минута промедления, чтобы посмотреть вдаль, в почти непроглядную тьму горной осени и беззвучно шепнуть несколько слов прощания, их услышал только ветер. А потом столкнула тело вниз. Он хотел остаться здесь, что ж, желание исполнено. Снова слезы. Зло смахнула их, размазывая по лицу, смешивая с кровью – своей, его. Это к лучшему. Никто не уйдет сегодня просто так. Никто.
В раненом боку кольнуло – лезвие сестрицы вошло между ребер удачно, если так можно сказать. Нареченная проживет достаточно времени, чтобы завершить дела. Снова качнулась и едва не последовала за несостоявшимся женихом. Бесов красавчик! Змий! Жаль, не предвидел подобного исхода. Хрипло хохотнула-ухнула, как простывшая сова, споткнулась об острые камни и выругалась. Пожалуй, босым ступням на сегодня хватит. Безжалостно разодрала подол платья на полосы, обмотала окровавленные ноги и с тихим шипением поковыляла к месту ритуала. Тут недалеко, шагов сто и чуть левее нависающей над озером скалы, откуда провела в последний путь жениха. Подонок умудрился все-таки избежать свадьбы! Мысль вызвала веселый смех, который больше был похож на кашель. От него снова вспыхнула вездесущая боль. Ну, здравствуй, родная, без тебя было лучше.
А вот и место последней семейной встречи. Окинула взглядом разоренный ведьмин круг и мысленно коснулась оборванных струн магии. Сила еще здесь! Стала возвращать на места упавшие свечи, приходилось прилагать усилия, чтобы фитили вспыхивали от прикосновения пальцев. Вернула в рисунок камни, травы и чаши с символами стихий. Обновила кровавую дань, рассадив запястье, зашипела от режущей боли, но сдержала проклятия – нельзя нынче в круг призывать, кого попало. Чем скорее наступала ночь, тем сильнее она сама теряла силы, жизнь утекала с каждой каплей крови, которая впитывалась в белую ткань на боку и гротескно стекала к измочаленному подолу наряда. Она припадала на ногу и старалась не обращать внимание на пляску реальности – голова кружилась, тело все хуже слушалось команд. Должно быть, выглядела не лучше беспокойной упырицы.
Последнее усилие, чтобы замкнуть разорванный круг, он еще не остыл, в нем теплилась сила, тлела чужая воля. Надо только удачно разжечь огонь и канал восстановится.
– Я взываю… – прошептала хрипло и вложила в слова всю оставшуюся волю, – взываю к Силам…
Порыв ветра раздраженно хлестнул по спине и едва не уронил ведьму на землю. Устояла, прохрипела с нужной интонацией строку из древней песни – зов, который второй раз за день звучит над этим озером. В ответ вдали громыхнуло. Она криво усмехнулась, произнесла на выдохе еще несколько слов и без сомнений сунула руку в жаровню, где краснели угли.
Крик сквозь зубы полный отчаяния, запрокинула голову к темному небу, там за тучами свидетельницей была холодная полная луна.
– Поддержи свою дщерь безголовую, – взмолилась мысленно, опуская отяжелевшие веки.
Усилившийся стук сердца и ощущение чужого внимания дали понять – она услышана. Снова. Словно кто-то обернулся уходя, уже у самой двери. Могущественный и всезнающий, недобрый и незлой.
– Постой…
Боль в руке утихла, словно и не было жестокого